тоном заявила, что такое, дескать, невозможно. Мол, где любовь, там одни катастрофы и катаклизмы. И невдомёк вскормлённому на сериалах (далеко не всегда плохих и глупых) и прочих авантюрных романах и хрониках созданию, что везде герои несут со своим чувством идею жизнеутверждения, проходят все испытания и наслаждаются вполне заслуженным счастьем сознательно, не зря конец истории, как правило, оптимистичен, а то и вовсе хорош. О да, некомфортно, здесь надо работать и умом и телом, куда как проще пить чай с пирожками, ежедневно убегая от реальности, ничего не замечая, кроме занавесок на плотном окне, отгородившем кухню от всего остального мира. Неприятности всё равно приходят и сюда, но поскольку их также стараются не замечать, списывая хронический недуг как возрастное недомогание, трения с окружающими людьми разруливая по принципу «сами уроды, дураки вы все; короче, все, кто на меня не похож», пропажу, кражу, а то и грабёж воспринимая не более как досадную случайность, то и калибр испытаний начинает стремительно возрастать, и это уже не досадные мелочи, а настоящие беды. Рано или поздно Небо посылает проверку, чего достиг, что понял, на что годен, и никакие крики о несправедливости, никакие апелляции к правам человека, важным заслугам, государственным наградам, уважению окружающих (ещё вопрос, с точки зрения Неба, кто эти окружающие, с них спрос отдельный) и общечеловеческим ценностям не помогут. Или принял вызов, прошёл испытание и получил по заслугам, или… выродился. Именно так, выродился, читайте: спился, погиб в катастрофе, сошёл с ума, заработал онкозаболевание, стал игро – или наркоманом, совершил суицид. Это весь список. Убитые и убийцы – это совершенно отдельная категория, и об этом пока не будем. Я лишь повторюсь,
каждому – своё. Со сказанным, конечно, можно не соглашаться, но
Если летучая мышь не желает быть в дружбе с солнцем, будет ли от этого солнце менее блестяще?
Китайская загадка Иначе говоря, гора не исчезнет с поверхности планеты исключительно от того, что некто упорно не желает эту гору видеть или замечать. И когда в один прекрасный день гора окажется действующим вулканом, она не станет интересоваться, знали жители склона и окрестных поселений о приближающемся извержении или знать не хотели. И поздно будет выяснять, обращали внимание на предвестники извержения, или было неинтересно, или думать не хотелось, или предпочитали думать, что померещилось. И поздно будет сожалеть, что убили в прошлом году экспедицию вулканологов, обставив всё под несчастный случай, потому как странные эти ребята были очень, не такие, как надо (то есть, как сами жители). Местный шаман может орать сколько угодно, от этого извержение не прекратится, кстати, а где он? КОГДА УЕХАЛ?… А это кто там носится в одном подряснике, пытаясь организовать эвакуацию и спасти хоть что-то и кого-то? Он ещё выбежит навстречу пылающему потоку с иконой наперевес, заслоняя собой дорогу в деревню, и станет первой жертвой равнодушной лавы. Но этот подвиг вряд ли будет замечен: жители сошлись в поножовщине за оставшиеся
