– Нас интересует, кто в последние дни покупал у вас билет?.. – проговорил человек в плащике, раскрывая перед окошком удостоверение. – Парнишка… Он был одет в длинное черное пальто, либо просто в пиджак. С большим чемоданом в руке. Евграф Тюрморезов…
– А-а… – понимающе протянул железнодорожный служащий. Конечно, он запомнил этого парня. Вел тот себя необычно. А под конец сказал такую вещь, что пожилой железнодорожник просто оторопел…
Глава шестая
В компании «Фредди Крюгера»
– Но мы не можем селить в общежитие кого попало… – сердито произнес голос в трубке.
На пятидесятилетнюю комендантшу общежития, опытную тетку, чего только ни повидавшую на своем веку, слова начальства не произвели никакого впечатления. Настаивала на своем:
– Он сын министра образования.
– Министра образования?.. – начальник комендантши, – он давно уже был дома, – немного смутился. – Почему сразу не сказали?
– Вы, наверное, прослушали… Я вам говорю: очень серьезный паренек. По нему видно. Возражает так уверенно…
– Он что, еще пререкается с вами? Вот наглец… Молодой хам! – человек на другом конце телефонной линии не первый год знал комендантшу. Женщина она была крайне строгая. И «отшить» могла кого угодно. Человек, тем более молодой, решившийся с ней спорить, должен быть весьма твердого характера.
– Нет, он не хамит. Ведет себя очень спокойно. Но я вам говорю – паренек явно не простой.
Комендантша посмотрела на парня сквозь широкое стекло, отделявшее комнатку, в которой она сидела, от тесного холла общежития. Парень нетерпеливо прохаживался вдоль ряда старых кресел, привезенных два месяца назад из институтского актового зала.
На парне было длинное черное пальто, на полу у кресел – большой старый чемодан.
– Лучше нам его поселить, а там видно будет… – проговорила комендантша.
Они зашли в комнату. Обстановка крайне убогая. Кровать только одна: узкая, металлическая, с тоненьким матрасиком, покрытым свежей простыней. Поверх нее наброшено одеяло в сине-белую клетку с инвентарным номером. У другой стены, вероятно, должна была стоять такая же кровать – ничем не занятое пространство придавало комнате голый, неуютный вид. У окна – конторская тумбочка. С выдвижным ящиком, с оббитыми углами, со следами горячих чашек, которые на нее ставили.
Окно ничем не занавешено. На другой стороне улицы виднелся забор. Из-за него торчали деревья с раскидистыми ветвями. Дальше лучи света не добивали, оставляя за деревьями сплошной мрак.
Парень, – его звали Сашей, – подошел к окну, упер сжатые кулаки в широкий подоконник. От грязи белая краска, которой тот выкрашен, смотрелась серой.
Заметив,