В борьбу с цензурой на информацию о борьбе советских евреев вступили многие общественные деятели. Среди них была Шуламит Алони, в то время депутат Кнессета от партии «Маарах». Шуламит зачитала с трибуны Кнессета одно из писем из СССР с требованием разрешить выезд в Израиль и тем самым обошла цензуру. Глава правительства Голда Меир была в ярости. Возможно, именно это стало последней каплей, которой Шуламит Алони переполнила чашу терпения Голды Меир, и на последующих выборах она оказалась на нереальном месте в списке кандидатов в Кнессет от партии. Алони вышла из «Маараха» в 1973 году и создала вместе с группой единомышленников движение РАЦ. Остальное – уже история. Таким образом, пусть косвенно, новоприбывшие из Советского Союза начали влиять на израильскую политику.
Под влиянием активистов общественное мнение начало оказывать давление на израильский истеблишмент и главу правительства Голду Меир, в результате начались изменения, правда, еще медленные и недостаточные, в отношении официального Израиля к борьбе евреев СССР за репатриацию. Были опубликованы и другие открытые письма евреев, настаивавших на своем праве выехать в Израиль. Даже Голда Меир, выступая с речью в Кнессете в ноябре 1969 года, зачитала письмо восемнадцати еврейских семей из Грузии, требовавших реализации своего права на выезд в Израиль. Для нас это было большим достижением. Впервые из Израиля, из Иерусалима, из уст главы правительства прозвучало требование разрешить выезд советских евреев. Ободренные успехом обращений и открытых писем, с одной стороны, и поддержкой Израиля в их публикации – с другой, евреи СССР начали чаще обращаться к открытой борьбе за репатриацию, взывая к помощи Израиля, еврейского народа и общественного мнения на Западе.
По инициативе Израильского объединения студентов на площади Царей Израилевых (ныне площадь Рабина) была организована демонстрация в поддержку борьбы советских евреев. Глава правительства Голда Меир согласилась на ней выступить, но при одном условии: на трибуне не должно быть Яши Казакова, и он не должен получить слово. По-видимому, это было реакцией на мою критику в адрес СССР и политики «тихой дипломатии» правительства Израиля, которую я высказывал неоднократно во время различных встреч и в интервью.
Тот факт, что меня, как и других активистов, требовавших изменений в политике, поддерживали такие люди, как Геула Коэн, Менахем Бегин и Ицхак Шамир, лишь обострил недовольство нами израильского истеблишмента. Когда организаторы демонстрации, смущаясь, сообщили мне об условии Голды,