– Потом будет потом.
– Есть способ хорошо зарабатывать, не нарушая правил. Формально тебе далеко до совершеннолетия, но, если родители согласятся, я могу устроить тебя в Институт официально. Формируется новый отдел, как будто специально для твоих талантов. Биоэлектроника, киборгизация «образцов».
«Образцами» в «Детском саду» называли подопытных детишек.
– Я читал, они отторгают любые включения, ничего нельзя вживить под кожу.
– Нет-нет, перспективы хорошие. Скажу тебе честно, Питер. Этот новый отдел – единственная надежда спасти «Детский сад». Если его еще можно спасти, – добавил он с горечью.
– А что такое?
– Ничего не чувствуешь? Это ж буквально в воздухе…
Все, что он мне вещал, было очень интересно, я ведь и вправду мечтал закрепиться здесь на законных основаниях. Но одна закавыка мешала порадоваться. С какой стати Эйнштейн меня опекает? Давно я об этом думаю. У него особое отношение к моей маме, которая работает здесь же педагогом-воспитателем. С другой стороны, репутация по части служебных романов у Эйнштейна идеальная, человек он строжайших правил, так что, уверен, никакой грязи. Короче, есть тут какая-то тайна. Учитывая, что папа мой на самом деле приходится мне отчимом, волей-неволей заподозришь, а не господин ли главный инженер, как бы культурно выразиться… биологический отец некоего Питера Пэна? Папа, кстати, здорово недолюбливает Эйнштейна…
– Подумай над перспективами, – подытожил он, когда наше путешествие закончилось.
Я доложил ему, что ничего достойного внимания по части электронных схем не заметил. Он выслушал мой вердикт со всем уважением.
Положа руку на сердце, это не было правдой. Зацепился мой придирчивый взгляд за контроллер, спрятанный в разводке под плитками подвесного потолка. Этот фрагмент цепи располагался в коридоре первого этажа «Детского сада» – в закутке с туалетами и кладовкой. Контроллер отвечал за открывание ворот на «игровую площадку» в Зоне, давая сигнал на замок и двигатель. Вся система управлялась из пультовой комнаты, но эта крохотная коробочка, как промежуточное звено, показалась мне, честно говоря, узким местом. А удивило меня то, что в коробочке были две одинаковые схемы: по сути, два дублирующих друг друга контроллера. Работало устройство штатно, и я промолчал. Решил, что параллельная схема нужна для надежности.
Дурак…
Просто в тот момент мне казалось все это шелухой, чужими трудностями. Как бы вы, мистер Эбенштейн, ни вовлекали Питера Пэна в ваши странные игры, думал я, Питер Пэн будет решать только свои дела.
Покидая филиал Института, я вернул себе мобильник, который при входе всегда отбирают. Отдалившись на добрых три квартала, позвонил Сэндвичу.
– На сегодня отменяем, – сказал я в трубку.
– Это почему? – насторожился Сэндвич.
«Почему». Авторитетный вроде джанк, а задает детские вопросы.
– Сегодня не смог, меня в прошлый раз спалили. Попал с ножницами в кадр. Завтра