Члены «Негласного комитета» в то время могли являться к столу императора без предварительного приглашения. Собрания происходили два-три раза в неделю (на самом деле реже). В беседах с императором затрагивались все сколько-нибудь значимые вопросы. Долгое время от этих бесед не было практической пользы, но все проведенные преобразования «зародились» на этих совещаниях. Поначалу друзья стали выражать неудовольствие по поводу отсутствия практических результатов, торопили государя и призывали к энергичным мерам (прежде всего по замене людей с устаревшими взглядами на более молодых и современных). Александр Павлович склонен был идти путем «частичных соглашений и осторожных попыток». Чарторыйский объясняет это не только особенностью характера императора, но и тем, что он еще не чувствовал себя прочно сидящим на троне[45].
Граф П. А. Строганов оставил нам подробную запись речей, произнесенных на заседаниях «Негласного комитета». Он занимался этим дома, вечером после каждого заседания, по памяти. Разумеется, это не протоколы комитета. Однако Строгановым проделана очень важная и добросовестная работа. Свое изложение вопросов, поднятых на первом заседании (24 июня), Строганов начал с утверждения, что четыре лица, «удостоенные доверием» государя, должны были участвовать «в систематической работе над реформой безобразного здания государственной администрации». То есть на первый план сразу же выдвигались преобразования в государственном управлении. Император согласился с предложением друзей, что сначала нужно «иметь перед глазами картину настоящего состояния империи во