«Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг.. Андрей Дёмкин

много». Далее присутствовавшие перешли к сенатскому вопросу. Речь зашла о записках Г. Р. Державина и князя П. А. Зубова. Князь высказывал мысли, близкие державинским. Основное отличие – Зубов предлагал обратить Сенат в «законодательное собрание» (то есть фактически в парламентское учреждение). Строганов пишет, что «император высказался в пользу идей последнего». Заметим, что 5 августа Александр Павлович вроде бы разделял мнение Павла I и своих друзей, что Сенат должен стать лишь высшей судебной инстанцией. Видимо, император колебался. Новосильцов и Строганов сослались на Ф. С. Лагарпа, чье мнение «по сему предмету согласовалось с их собственным». На это император сказал, что Лагарп «не хочет, чтобы я отказался от власти». Вот, как Н. К. Шильдер представляет взгляды Лагарпа образца августа – сентября 1801 г.: он стал остерегать Александра I «от призрачной свободы народных собраний» и против «либеральных увлечений»; он убеждал своего бывшего ученика дорожить своей властью и выступал против расширения прав Сената. Друзья вновь начали уговаривать Александра Павловича не давать Сенату законодательной власти. Строганов пишет, что император согласился с этим, «но стоял твердо за вручение Сенату исполнительной власти». В ответ оба друга стали предостерегать государя, чтобы он не связывал себя и не отдавал «ответственность» в руки многих лиц (лучше было бы отдать часть «ответственности» кому-то одному) и т. д. Особенно нажимать на своего августейшего визави Строганов и Новосильцов не стали, чтобы он «не заупрямился», и решили прекратить возражения. В конце концов, Александр I поручил обоим составить соответствующий проект[52].