Лэнсон сдержал прилив раздражения и молча проследовал по лестнице вверх, пройдя мимо кипящей от гнева матери и намереваясь попасть в свою комнату.
– Опять развлекался со своей недоделанной шлюхой? – услышал он, когда поднимался по ступеням.
Лэнсон приостановился и чуть было не вступил в словесную схватку с матерью, но в последний момент одернул себя и просто последовал дальше.
– Даже не потрудилась привести тебя в надлежащий вид! Подстилка на ночь! – донеслось ему вдогонку снизу.
Войдя в свою комнату, он обнаружил сразу двух женщин, тщательно вычищавших его постель. Все было прибрано на каком-то остервенело-соревновательном уровне. Такой свою комнату Лэнсон не видел со времен отцовской строгости. Прогнать изнуренных суетой и гнетом Сильвии женщин у него не повернулся язык, потому он, не проронив ни звука, развернулся и покинул свою комнату. Сегодня он чувствовал себя здесь чужим, как никогда.
В одной из уже убранных гостевых комнат он нашел в шкафу чистый, аккуратно сложенный рядом с женским мужской костюм. Сильвия наряду с диктаторскими качествами имела еще и ряд положительных черт характера. В частности, что касалось гостеприимства, у нее всегда было все на высшем уровне. Но здесь, наверное, преобладало рвение выделиться на фоне остальных знатных особ Виндора, чем желание со всей душей разделить с гостями их настроение и нравы.
Облачившись в классический костюм, больше подходящий для людей куда более зрелого возраста, Лэнсон прилег на кожаный диван цвета лесного ореха. С улицы доносились отрывистые завывания трубачей. Они означали, что все жители должны были начинать заполнять улицы Виндора. Мать отыскала сына в его нехитром убежище.
– Тебе не идет серый цвет, – разглядывая его развалившегося на диване, заметила Сильвия.
– А с чего ты взяла, что тому, кто должен был остановиться в этой комнате этот цвет подошел бы?
– Серый – универсальный цвет, но в твоем возрасте и с твоей фигурой тебе стоило бы надеть что-то более выразительное. Хотя, учитывая, куда мы направляемся, так, наверное, будет и лучше.
– Сколько все это продлится? – недовольно поинтересовался Лэнсон.
– Сколько продлится? Что тут сказать. Когда на твоем веку в последний раз хоронили короля?
Ответом ей было молчание сына и его взгляд в пустоту.
– Вот и мне еще не доводилось присутствовать на подобном мероприятии. Одно могу сказать наверняка: мы с тобой должны присутствовать до самого конца, как бы то ни было.
На самом деле юноше это было ясно и без ее слов. Но разыгрывать из себя расстроенного до глубины души племянника при многочисленной дворцовой публике абсолютно не хотелось. А поскольку делать это придется в любом случае, то главным при подобном