— Слава Богу! — произнес Даниил.
— Вышен Бог, ище есть хранилищ живот наших, — вторил ему Любомир.
Радка же после всего случившегося с ними за последние дни мысленно согласился с обоими…
В эту ночь все спали спокойно, зная, что Ырка рядом.
Ранним утром княжич пробудился от сна первым. И, оставив друзей досыпать, вышел через лес к тому самому полю, где вчера произошел поединок, о котором он даже не догадывался…
Вскоре он увидел несколько стервятников, терзавших чью-то мертвую плоть, а когда подошел ближе, то наткнулся на труп шамана, а внимательно оглядевшись вокруг, увидел и повесившегося монаха Германа.
И тут он увидел волхва, что шел в его сторону. Даниил не ведал того, что вчера именно тот вместе с Агой обеспечил княжескому обозу возможность дальнейшего и безопасного их продвижения в Белогорье.
— Что, княжич, видно, не меня желал ты увидеть этим утром, а того Доброго пастыря из своего сна? — спросил он удивленного Даниила.
— Так то был все же Добрый пастырь?
— Оставь сомнения, княжич! — говорит ему волхв. — Ты не один, кого эти же сомнения одолевают, хотя, как понимаю, вас считанные единицы на земле. Я тех в виду имею, кому являл Себя Он Сам. Другие же, число которых как песка, уходят или в монастырь, или в леса, а то и норы сами для себя в пустынях и горах готовят. Там день и ночь, подчас годами, вымаливают для себя возможность лицезрения Его. А не получив желаемого чуда, во всеуслышание начинают задавать вопросы: для чего тогда была их изнурительная жертва, жизнь в холоде и добровольный голод, презрение к земным страстям? Слепцы и маловеры. Они не понимают главного — Он не является, Он просто есть, и всюду. И незачем сидеть в яме, чтобы ждать Его, подобно солнца на рассвете. Нужно было просто жить, благоговейно каждый новый день встречая. Он — все! И Он во всем! Он в капельке росы, и в первом солнечном луче, в улыбке матери, тебя вскормившей, в дарованном тебе ребенке, в его дыхании, и в смехе радостном, что оглашает дом… В бою с тобою Он также всегда рядом. Не понимая истины простой о том, что Творец в каждом изначально, глупцы лишь жаждут почестей себе, да и отличья от иных, чтобы публично объявить, что Он, мол, Сам пришел к нему. Так что же это, если не гордыня? И, не дождавшись снисхожденья, они опять вопросами себя терзают: а может быть, Его и вовсе нет? Химера, сказки первых христиан. И сами же согласны с утвержденьем этим. И, обольщенные теперь уж новой ложью, кричат на перекрестках мира, что нет Его! Одним лишь только этим предавая и отрекаясь от Сына, как и от Его Отца в былые времена. И уж несется та молва худая по городам и весям, порождая для слабых духом чреду богоотступничества, а всех иных ввергая в скорбь, подобную вселенской…
— Он — есть, Его я видел! — спокойно ответил на это Даниил. — И даже чувствовал…
— Тогда, — продолжил волхв, — твои слова лишь подтверждают Истину, что в каждом Он из нас с момента зарожденья.
— Но я хотел спросить