– Пан Старек, вы не могли бы выключить радио?
– Вас не интересуют новости, пан доцент?
– Не эти…
Галантерейщик вздохнул, и повернул чёрный переключатель на лакированной поверхности радиоприёмника. Тот всхрипнул и замолк.
Я ещё раз осмотрел следы пены на стенках кружки.
– Меня сейчас решительно не интересуют все эти шпионские и политические игры, если честно…
– Я вас понимаю, пан Танкред, – он взял из моих рук кружку и направился к укрытому за кассой небольшому бочонку.
– Я мешаю Вашей торговле, пан Старек, пожалуй, мне пора…
– Нет-нет, у меня всё равно обеденный перерыв, – он повернул кран, я расслышал лёгкое журчание, – а вам нужно немного успокоиться, привести в порядок нервы. Вам сейчас не стоит слишком много быть одному, пан Танкред.
Я усмехнулся.
– Вы меня чересчур уж опекаете…
– Я забочусь о своём сыне, ему ведь у вас учиться, – рассмеялся галантерейщик, возвращая мне полную кружку, – а для этого нужно, чтобы вы нашли пани Эрику.
– Но как?
– Вы же учёный, пан Танкред, вы находили крошечные черепки в древних могилах и ветхие рукописи в заброшенных архивах, неужели живую девушку вам найти так трудно?
– Есть одна разница, пан Старек, черепкам и рукописям всё равно найду их или нет…
Он опустился на стул напротив.
– Вы думаете, что пани Эрика не хочет, чтобы вы её нашли?
– Я понятия не имею, хочет она или нет… – я вздохнул и залпом опустошил кружку, – но всё равно спасибо за поддержку и сочувствие, а сейчас я всё ж таки пойду.
– Ну как скажете, как скажете…
На улице я огляделся. Дожди пошли на убыль и сквозь серые тучи начало кое-где проглядывать ясное небо. Но сырость никуда не делась, и клочки небесной голубизны отражались в бесчисленных лужах.
– Доцент Бронн, если не ошибаюсь?
– Н-да… с кем имею честь?
Я осмотрел подошедшего ко мне незнакомца в синевато-сером плаще и мягкой шляпе. Высокий, широкоплечий, на правой щеке следы давнего ожога, сосредоточенный холодный взгляд