Ну а вечером, после своей трудовой смены, они, собравшись где-нибудь (размышляя стереотипно), например, в теплотрассе (они в отличие от официально трудоустроенных граждан, не взирая на свои болезни, которых у них ни с честь, не покладая рук и ног на свою занятость, главный принцип которой заключен в том, что их ноги кормят, ведь их рожи, к большому сожалению, мало содействуют привлечению доверия и, значит, капиталов, трудятся по никем не утвержденному, ненормированному и без выходных графику), куда они пришли не с пустыми руками, а как заботливые кормильцы, с полными пакетами, в которых чего только нету. После чего под собственные духовные испарения (чем крепки такого рода люди, так это своим стойким, ни с чем не перепутаешь, не пробиваемым духом) и весёлые шутки достойных себя и своего образа жизни матрон, которых всегда можно приободрить хорошей затрещиной или шлепком по заду, кормилец и его напарник, без которого очень сложно отстаивать свои права на закрепленные своим авторитетом территории близлежащих к этой теплотрассе помоек, ну и главное автовокзала, начинают выкладывать из пакетов на добытый таким же способом стол то, что позволит им сегодня нескучно провести вечер.
– Сегодня мы гуляем! – Громко заявил кормилец, вытащив из пакета полуторалитровую пластиковую бутылку, и бросил торжествующий взгляд на свою подругу по теплотрассе, с трудом отыскав должное восприятие сказанного им на ее опухшем от возлияний и необходимости лежать на твердых поверхностях, а не на диване лице. – Как только зима закончится, то надо будет её бросить, – сделал вывод кормилец, чья относительная трезвость позволила ему здраво посмотреть на малую симпатичность (отчего ему сразу же захотелось сгладить её, приложившись к бутылке) его подруги Надьки, которая в последнее время оборзела и, не дожидаясь его, уже источает радость своего бытия.
А ведь он как человек здравомыслящий, для которого всё это чувствительное баловство является пережитком молодости, и выделил её из всей огромной массы претенденток на его благосклонность лишь из-за её объемных размеров, которые, по его здравому рассуждению, способны согреть его в наиболее холодные ночи. Но она, паскуда такая, освоившись и возомнив о себе не знамо чего, используя его тягу к задумчивости, с которой он, выпив лишка, ныряет под стол, вместо того чтобы показать свою незаменимость и, вытащив его из под стола, согреть в своих объятиях, раскрывает их для кого-то другого и, как ему кажется, для этого Витька. Кормилец с подозрительностью во взгляде, посмотрел на своего напарника Витька, который, падла такая, однозначно хочет занять его место главы теплотрассы.
– Нет уж, не бывать такому! – Кормилец, крепко сжав пластиковую бутылку, решил, что сегодня же, подпоив этого Яго, вытрясет из него всю правду о его ночных шашнях с Надькой.
Да,