Прежде особенного внимания ты сам от себя не удостаивался, все больше по сторонам поглядывал, пытаясь произвести впечатление и оценивая, удалось ли. А тут вдруг начался участок пути, сплошь увешанный зеркалами. Идешь, смотришь вокруг, а там никого, кроме тебя. Вот ты в полный рост, вот лицо крупно, а потом – бац, какая-то мерзкая рожа, вся красная, с пеной у рта, глаза на выкате, рот нараспашку… Господи, страх-то какой, кто же это? Присмотрелся, а это ведь ты, собственной персоной. И тут же, как по волшебству, вспомнил – когда это и где было. А потом и другие изображения, и снова все вспомнилось как наяву. Самое примечательное и печальное, что ничего хорошего не отражалось в тех зеркалах, словно его и не было, а только мерзость всякая, боль и стыд перли из самых глубин отполированных поверхностей, чем дальше, тем больше. И все так узнаваемо, так четко и натурально, словно кто-то с камерой ходил за тобой и снимал всю твою жизнь, минуту за минутой. И вот теперь смотри, наслаждайся. И не отвертишься, глаз не закроешь, тут же лбом в стекло – хрясь…
Казалось, что это никогда не прекратится, настолько все было долго и мучительно, но каждый, кто пережил этот этап пути, знает, что всему приходит конец. Но вот что самое интересное – никто в начале ни словом не обмолвился, что же будет потом. И вот стоишь ты, оглядываешься – зеркал больше нет, вокруг вновь тишина и спокойствие, дорога уходит вдаль за горизонт, а ты знать не знаешь, идти по ней или уже нет, ведь совета-то никто не дал. И напал страх. Стоишь, трясешься, а тут как назло еще и тучи набежали, молнии сверкают, гром грохочет и – дождь как из ведра. Промок до нитки, замерз, и чтобы согреться решил пробежаться немного по дороге, вперед. Только сорвался с места, тут же выглянуло солнце, небо прояснилось и снова стало как-то все легко и просто.
Глава IV
Дар
Надо прожить целую жизнь, чтобы на закате дней Господь одарил тебя несколькими крупицами Великого Знания. Поглощая огромные пласты земных наук, окружая себя массой ненужных вещей и людей, ты словно слепой щенок тычешься мордой в каждое новое препятствие, запоминая запахи, очертания и звуки, пока, наконец, не осознаешь всю тщету земного существования.
Тебе говорят: «Не спеши, остановись, оглянись!». А ты продолжаешь свой бессмысленный поход за тем, что не даст тебе ни успокоения, ни благополучия, ни радости, а лишь боль, душевные терзания и постоянный голод. И только редкими ночами, вдруг открыв глаза, замираешь от ощущения беспричинной радости, и молишь Его: «Прошу, продли этот миг, мне