– Ну, сегодня-то он – просто добрейшей души человек. И слова его – бальзам на раны: «Кто Лучинскую обидит – будет иметь дело со мной!» – добавил Олег басом Лихаманова.
– Да ладно вам, – смутилась Лиза. – Просто он «спасибо» по-другому говорить не умеет.
Сашка помедлил и решился:
– Кстати, на нас ты тоже можешь рассчитывать. – Лиза вопросительно подняла брови, и он пояснил. – В смысле… Если кто обидит…
Лучинская мягко улыбнулась.
– Спасибо, конечно, но кому это надо меня обижать?
– Вот здесь ты не права. Обижать в нашем классе умеют. – Задорин нахмурился и, как бы между прочим, взял из рук Лизы ее школьную сумку и забросил себе на плечо. – Белянская у нас – просто королева интриг: если захочет, то кому угодно жизнь подпортить может.
– Это точно, – подтвердил слова друга Клементьев. – В прошлом году она двух девчонок из класса «выжила».
– И как же? – с сомнением спросила Лиза.
Олег презрительно скривился:
– У Белянской и Золотова для провинившихся есть очень действенная мера пресечения: бойкот. Когда весь класс перестает с тобой разговаривать – это несладко.
Несколько секунд Лучинская размышляла над сказанным.
– А вы не боитесь, что за дружбу со мной Снежана и вас подвергнет опале? Кажется, я ей не слишком-то понравилась.
Ребята просмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Ты – что? До сих пор не поняла? – Сашка хмыкнул и попытался втолковать Лизе, как несмышленышу. – Мы же с Олегом с детского сада дружим, с яслей, можно сказать. Раньше мы вон там, за дорогой жили, а когда старый дом снесли – вместе в новый переехали. Жаль только, что в разные подъезды… Сама подумай: чего нам бояться? Хоть десять раз нам бойкот объявляй – мы друг с другом разговаривать не перестанем. А какой тогда смысл в бойкоте? – Он перевел дух и победоносно закончил. – А на Золотова с Белянской нам плевать! Нам с Олегом вообще никто не нужен… – и вдруг запнулся. – Ну, кроме тебя, конечно…
Мел в руке Белянской тоскливо замер и пририсовал закорючку к латинской букве неравенства, которое было написано на доске. Евгения Юрьевна нетерпеливо постучала по столу.
– Ну? И дальше? – выжидающе спросила она.
Снежана обернулась к Золотову в поисках спасения, но тот лишь пожал плечами.
– Кто поможет Белянской? – без особой надежды задала учительница вопрос классу.
В воздух взлетела рука Лучинской, и Евгения Юрьевна с интересом подняла брови:
– Хорошо. Иди.
Лиза приблизилась к доске и, молча оттеснив Снежану, стала записывать решение неравенства. По мере того, как свободное пространство заполнялось убористым почерком, математичка становилась все более удивленной. Когда Лучинская поставила точку, Евгения Юрьевна встала и развела руками.
– Признаюсь, не ожидала, – произнесла она, все еще пытаясь найти