– А спина? Давай выкладывай! Помнится, у его матери…
– Спина короткая, круп длинный.
– Я должен посмотреть на него, – буркнул Пенхаллоу. – Ты его уже вывел?
– Две недели назад.
– Куда поставил?
– В верхний загон.
– А сколько там еще?
– Трое.
– Правильно, – кивнул Пенхаллоу. – Больше четырех однолеток в загон помещать нельзя. Готовишь его на продажу?
– Да.
– Прямо заправский барышник! Откуда что взялось.
Рэймонд молча пожал плечами. Пенхаллоу снова впал в хандру и, решив хоть как-то досадить сыну, сообщил ему о своем намерении вернуть Клэя в Тревеллин.
Это задело Рэймонда, хотя и не вызвало той вспышки гнева, на которую надеялся папаша. Не дать Клэю закончить курс, значит, просто выбросить деньги на ветер. Рэймонда бесило, что отец выкладывает приличную сумму, чтобы воткнуть Клэя в контору, которую тот немедленно бросит, как только Пенхаллоу отдаст концы. И зачем вообще тащить его в Тревеллин? Здесь и так уже предостаточно любимых братцев. И когда в довершение всего Пенхаллоу объявил, что Обри хватит ошиваться в городе и он намерен вернуть его домой, Рэймонд плотно сжал губы и, повернувшись на каблуках, вышел из комнаты.
Когда он явился на конюшню, на лице его было столь мрачное выражение, что мальчишка, шедший по двору с ведрами, припустился во всю прыть, чтобы не попасть под горячую руку. Конюх, чесавший серую в желтых яблоках кобылу, обменялся с напарником многозначительным взглядом.
Рэймонд наблюдал за конюхами. Придраться было не к чему, и он двинулся дальше. Верхние дверцы денников были открыты, и оттуда выглядывали красивые лошадиные головы. Рэймонд погладил свою лошадь для охоты, потрепал по гриве гнедую кобылу, проверил уши у грациозного ирландца, шагнул в стойло, чтобы осмотреть копыта у нервного жеребца, которого лечили от гниения стрелки. Потом к нему присоединился главный конюх, и разговор пошел на узкоспециальные темы. Он все еще выглядел взъерошенным, но злость исчезла, и лицо его просветлело, как всегда бывало, когда Рэймонд попадал к лошадям. Он с удовольствием оглядел конюшню, построенную по его собственному проекту, и подумал, что недавно нанятый конюх сюда отлично вписался. А еще надо посоветовать Барту расковать серого жеребца, а когда старик Пенхаллоу умрет… Он резко прервал свои размышления и отправился в сарай, где хранилась сбруя. Там один из работников отмывал грязную упряжь, висевшую на двойном крюке, вбитом в потолок. Сегодня утром Барт и Конрад, так же как и он сам, тренировали лошадей, и на длинной железной стойке лежали три седла. В застекленных шкафах, стоявших по стенам, хранились начищенные седла и уздечки с блестящими удилами – все в безупречном порядке. Рэймонд скользнул взглядом по попонам, разложенным для его осмотра, посмотрел на полки с бандажами, кивнул в ответ на просьбу конюха купить новую