Успокоилась Эра, только когда оба клинка легко разрезали подвешенную в воздухе полоску мятой папиросной бумаги. И перешла к шлифовке.
Звук тэгына, тихо льющийся из плеера, гармонично дополнял легкий шорох самшитового бруска, смоченного полировочной пастой. Руки девушки двигались в такт, мерно проводя от хвостовика до острия. Раз за разом, снова и снова. Эра потеряла счет времени; для нее не существовало ни шума моря, доносящегося в приоткрытое окно, ни ветра, теребящего сложенную у колена стопку бумаги. Реальными были только музыка, шелест бруска да мечи, что вибрировали в руках, словно мурлыкающие котята.
Наконец солнцу надоело наблюдать со стороны, и оно решило принять участие в действе. Солнечный зайчик отразился сначала от зеркальной двери шкафа, потом перепрыгнул на клинок, найдя проглянувший сквозь пасту и масло кусочек стали.
Для Эры это послужило сигналом. Она очистила лезвие и показала его светилу. Но, как ни старалось солнце, оно не смогло высечь даже малейшей искры из синеватой стали. В глубине логома жила луна, заставляя его опалово мерцать.
Любоваться на этот свет можно было вечно. Но, взвизгнув напоследок, замолчала флейта. Тишина ворвалась в комнату, заставив Эру очнуться. Девушка быстро собрала мечи, протерла ножны и сладко потянулась – остаток дня она проведет на пляже!
Горячий песок струился между пальцами, обжигал ступни. Эра охлаждала их в набегающих на берег волнах, бредя по берегу. Иногда под ноги попадалась высушенная до хрупкости ракушка, мелкая, часто – с дырочкой. Набрав тех, что покрасивее, девушка продолжала искать. Ей нужен был камешек. Гладкий, окатанный волнами и… с отверстиями. «Куриный бог».
– Он принесет тебе удачу! – Ири, проведя по руке сестры чуткими пальцами, завязала на ее запястье шнурок.
– Оставь себе! – смеясь, отбивалась Эра.
– Тебе нужнее. Это же не я танцую там, среди щупалец и клешней. А для меня ты найдешь в другой раз. Отведи меня домой, а?
И, опираясь на руку сестры, Ири дошла до лежака, накинула на плечи полотенце и разложила белую трость:
– Я готова. Идем?
Эра так и не нашла еще одного «куриного бога». Не успела. А потом снова не хватило времени.
Волна подхватила, подняла к небу и уронила в провал, чтобы передать следующей. Эра быстро поймала темп и заскользила чуть наискосок, в море. Людей вокруг становилось все меньше, и коммуникатор начал взволнованно попискивать, а после и вовсе разразился гневной тирадой, требуя вернуться. Эра, показала ему язык и перевернулась на спину. Послеполуденное солнце било в глаза, заставляя зажмуриться. Вода поддерживала, укутывая, лаская… Иногда холодное течение заставляло ежиться, но теплые волны быстро согревали тело.