– Эра!
Девушка даже не обернулась. Продолжала мерить шагами каменистую землю.
– Может, хватит дурью маяться! – Ставр посмотрел на удаляющуюся спину и решился: – Ну, признаю: был не прав. Извини.
Не подействовало.
– Так, ребята – вы поднимайтесь, а я сейчас. – И командир побежал догонять упрямицу.
– Так и будешь бегать?
– Я не бегаю. Я гуляю.
– Тогда, может, прогуляемся вместе?
– Опять спину подставлять будешь?
– А надо? Да подожди ты!
Эра остановилась. Она устала, ожоги болели, и голова словно превратилась в филиал оркестровой ямы. Хотелось лечь прямо тут, под сосной, на опавшую хвою и заснуть, слушая ветер. Но еще больше хотелось покоя.
– Эра, давай в лагере поговорим?
– Я не хочу разговаривать, капитан. Устала я, понимаешь?
– Понимаю. Поэтому… может, лучше вертолетом, а? Быстрее до кровати доберешься. И до врачей.
Ставр ненавидел себя за эти уговоры. Чего расстилается? Схватить, запихнуть в обвязку и дать отмашку. И плевать, пусть орет и брыкается, он все равно сильнее. И к тому же отвечает за отряд. А она – его часть.
Зуммер коммуникатора прервал перепалку. Эра скривилась, увидев сообщение, и, развернувшись, заковыляла обратно.
– Как же вы все меня достали!
Почему-то Ставру эти слова показались музыкой.
В вертолете Эре не помешали заснуть ни стрекот лопастей, ни тряска. Пристегнувшись, она доверчиво обвисла в объятиях ремней, иногда поеживаясь от холода. Ставр укрыл ее своей курткой.
Во сне лицо расслабилось, исчезла гримаса вечного недовольства… Чуть приоткрытый рот придавал Эре какой-то беззащитный вид, а выпавший левый наушник усиливал это впечатление.
Ставр забрал пуговицу динамика, боясь, что она затеряется, пока хозяйка спит. Ему стало интересно, что же с таким фанатизмом слушает их Прима.
Барабанный рокот задавал ритм, то усиливался, то затухал… Сдвоенные, строенные удары перемежались длинными паузами, и тогда мелодию подхватывал вибрирующий плач флейты.
Капли дождя ударяли о воду, и ветер играл с листвой. Грозовые раскаты сменялись шепотом тростника…
Тоска поднималась из самых глубин души. Хотелось плакать. Молча, но не скрывая бегущих по щекам слез… Потом рыдать… и кричать, заглушая возникшую в душе пустоту…
– Эй, командир… Командир, ты чего?
Ставр очнулся. Вытер лицо рукавом. Оно почему-то было мокрым.
– Да так, – он поморщился. – Нашло что-то. Чего звали-то? Подлетаем?
– Ага. Наверное, пора будить? – Ян кивнул на посапывающую Эру.
– Не надо. Пусть отдыхает.
Но разбудить Приму все же пришлось. На площадке вертолет встречал лично полковник. Увидев Эру на руках Ставра, побледнел и кинулся выяснять, как тяжело она ранена.
– Да все в порядке. Просто спит. Устала очень, будить жалко.
– Там Главнокомандующий по вашу душу явился. Велел, как только явитесь, – сразу к нему, как