«Я приказываю тебе, – потребовала Хани, когда воздух часто завибрировал. Ее слова рвали горло. Выплескивались незримой кровавой пеной. – Подчиняйся мне, иначе я обращу твою душу в прах!»
Виски раскалывались, череп трещал и сминался.
«Я отдам свой дух, я подчиняюсь…» – прогудел низкий голос. Хани хотелось заткнуть уши, сунуть голову в снег, лишь бы не слышать больше ни звука. Казалось, еще одно слово – и ее саму разорвет на куски.
Голос все нарастал, оглушал, подобно каменному обвалу в горах. В конце концов, в нем исчезли все мысли, потонули остатки связи с миром живых.
– Вставай, вставай же! – Голос Раша вырвал ее из небытия. – Не знаю, что ты шаманишь, но лучше убираться, пока нас не достал тролль!
Она отстранилась, не поднялась с колен. Невидящим взором уставилась на тролля. Тот уже стоял над ямой, в которой прятались дети, и собирался запустить туда лапу. Ребятня отчаянно пищала. Вокруг лежали их матери – поломанные, разорванные на куски.
Почему он медлит?
Повеяло холодом. Чуть дальше от того места, где бушевал тролль, завертелся черный волчок. Он рос и ширился. Когда в вихре появились первые, еще размытые очертания, Хани слабо улыбнулась.
Дух-защитник, снежный медведь, встал на задние лапы, и его рев прокатился эхом по деревне. Тролль замешкался, так и оставшись стоять с поднятой лапой. В бесплотное черное тело полетели стрелы шарашей, но ни одна не причинила вреда – все пролетели насквозь, не встретив преграды.
– Чтоб я ослеп, – глаза Раша расширились от увиденного.
– Он подчинился, – прошептала Хани.
Девушка чувствовала, как силы стремительным потокам покидают ее тело. Дух черпал слишком много, слишком глубоко. Колючий холод сковывал движения, приникал в самое нутро. Она знала, что не сможет бороться долго. Знала, что все равно проиграет, но отступать не собиралась. Только не теперь.
Бестелесный хищник уже ринулся в бой. Его клыки пронзали тела подоспевших людоедов, зверь высасывал их жизни и швырял омерзительные тела оземь. Тролль же пятился, глуповато ковырял пальцем живот, переминался с ноги на ногу. И именно в этот момент чужестранец одну за другой швырнул в него те самые фляги, что таскал на поясе. Тролль взревел так, что, казалось, вот-вот обрушатся сами небеса. По его телу потек жидкий огонь. Тварь принялась подпрыгивать на месте, пытаясь сбить с себя пламя. Под ее огромными ступнями тут же сдохло несколько неудачливых шарашей. Но огонь уже растекался по чешуе, прожигал ее, струился по венам, проступал под толстой шкурой алыми бороздами. Наконец, тролль сообразил грохнуться наземь, принялся валяться, попутно по бревну раскатав ближайший дом. Огонь начал сдаваться. Еще немного – и он погаснет вовсе.
Призрачный медведь огласил округу яростным воем и бросился