Гали считала удары. Предвкушение от творимого ею озорства надежно отгоняло сон.
Наконец – двенадцать!
Она спустила на пол ноги в плотных шерстяных чулках. Нащупала тапки.
Зная, что у горничной очень чуткий сон, Гали старалась быть максимально осторожной, когда пробиралась на носочках мимо двери ее комнаты к выходу.
«Я прямо как Золушка, – думала она, шествуя с трезубцем канделябра по темным коридорам. – Пробило двенадцать, моя карета превратилась в тыкву, а бальное платье – в нижнюю рубашку. Хотя нет, сейчас, пожалуй, я все же больше похожа на привидение. Белая с головы до ног, как в саване. Общий вид портят разве что тапочки. Навряд ли кто-то поверит в мою призрачность, узрев их на ногах. Хотя кто видел привидения? Кто может утверждать, что тапочек они по ночам не носят? По ночам полы вон какие холодные, того гляди, со сквозняком простуду подцепишь. А сопливое привидение – это как-то совсем даже не страшно. Это уже, напротив, совсем смешно».
Зажженные свечи оплывали каплями обжигающего воска, то и дело попадающего на ладони и пальцы. Отбрасываемые фигурой девушки тени были причудливы, и княжна продолжала фантазировать.
Коридор превращался в темную пещеру, по которой необходимо было пробираться очень-очень осторожно и тихо, чтобы не потревожить волшебных монстров, несомненно обитающих за заколдованными дверьми.
Как просто верить, что можно сотворить из своей жизни сказку, когда тебе всего лишь пятнадцать лет.
Глаза Гали блестели в темноте от предвкушения тайны, на пороге развенчания которой она, как она думала, находилась.
Двухъярусная библиотека с уходящими в потолок стеллажами книг.
Каждое новое поколение княжеской династии стремилось добавить как можно больше нового, пополняя и без того забитое донельзя энциклопедическое нутро. Многие из этих коллекционеров не могли похвастать, что ими была прочитана хотя бы малая толика из собранных сочинений. Они все словно рассчитывали, что когда-нибудь в будущем среди их потомков появится человек, жадный до знаний, одержимый их поглощением настолько, что пожертвует на чтение всю жизнь. Или даже несколько жизней. И вот тогда-то весь многовековой труд предков будет оценен по достоинству.
А пока зала библиотеки была лишь предметом демонстративной гордости. Приложением к замку. Чтение было не в чести ни у молодых барышень, ни у молодых господ. И если по поводу способности к собирательству книг гости князя уважительно цокали языками, то над увлеченностью литературой Гали столько подтрунивали, что она приобрела привычку читать по ночам. Когда замок погружался в сон, не было опасности, что из-за спинки кресла возникнет кто-нибудь усмехающийся и нелестно проходящийся по поводу ее, Гали, умственных способностей.
Безмолвные переходы замка заполняются легкими шагами сквозняка. Из-за не прикрытых шторами оконных проемов льется почти осязаемый лунный свет. В полусне над очередной книгой Гали не раз казалось,