ничего другого, что могло бы понимать ваши мысли, кроме сознания. Строгое соответствие подобий при общении – первое условие взаимопонимания. Точно так же строгое соответствие подобий должно быть при познании Бога. В природе человека есть высшая инстанция, посредством коей он может общаться со своим подобием – с высшей инстанцией Вселенной. Чего-то более высшего в природе людей нет и потому нет смысла искать, если эта инстанция итак самая высшая. То есть Бога мы встречаем часто, смотрим Ему в глаза, слышим Его речи, любуемся Его красотами. Итак, узреть Божественное можно только подобием Божественной Природы в нашем естестве – высшей духовной инстанцией в нашем организме. Все остальные проявления Творца раскрываются нам через возможности нашего организма воспринимать лишь то, что оказалось в зоне постижения, в области адекватного свидетельства о Творце. То есть нам открывается лишь та грань Естества Бога, подобием которой мы наделены сами: чувствуем его ладонь, слышим его речь и так далее. Но то, что за пределами этого нам никогда раскрыто не будет. То есть за пределами чувственного восприятия ладони так и останется цвет глаз нашего собеседника, его какие-то иные особенности. Ладони откроется только её же подобие – ладонь. Если чудес нет, то тогда возникает вопрос: что мы можем видеть в Боге, если Он действительно существует? Как раскрывается нам Творец в своих природных подобиях нам? Вот сядем на лавочку и поразмыслим. Хотим увидеть Бога, и что нам будет открыто? То есть к чему мы должны быть готовы, пытаясь созерцать Божественное? В каком образе мы должны быть готовыми воспринимать Творца? Зная одно свойство Его, а именно то, что Он абсолютно добр, доведём это качество духа до абсолюта и в созерцаемом проявлении во Вселенной найдем Его некоторое соответствие.
Вот сосед помогает престарелой бабушке – колет дрова. Мы видим действие – подвиг жертвенности и называем это добром. Бог, если есть, то Он добр, и мы также должны видеть это действие – жертвенное служение, самопожертвование ради слабого. Сосед может быть похожим на чудовище, но, изображая его добрую натуру духа, мы можем выразить лишь изображением этого жертвенного действия, ибо только в этом случае он воспринимаем как доброе. То есть Бога мы можем видеть только в Его промысле, в действии, какие-то иные образы Его автоматически должны отклонить, что мы и сделаем – отбросим всё то, что мешает видеть Господа, и поднимемся до некоторого абсолюта, отражающего Его природу добра. Иными словами, вид Творца должен изображать жертвенное делание, а именно Его действие отдавать слабому и животворить больного, а потому более добрым мы назовем степень быстроты проведения этих работ на колке дров и, наверное, лучше всего будет движение со скоростью света. То есть делать дела очень быстро выглядит более добрым. Далее сосед, если он хочет быть ещё добрее, то должен быть наделён ещё и другим качеством – он не должен у старушки просить ничего ни есть, ни пить. Далее: если ещё более добрый, то он не должен даже отдыхать
