– Преподаю в Лейкмонт-колледже.
– Женаты?
– Да. – Я машинально трогаю обручальное кольцо.
Кольца нет.
Господи!
Медсестра закатывает рукав рубашки на моей левой руке.
– Как зовут вашу жену? – продолжает доктор.
– Дэниела.
– У вас хорошие отношения?
– Да.
– Вы не думаете, что она беспокоится? Может быть, нам стоит позвонить ей?
– Я пытался.
– Когда?
– Примерно час назад. Из дома. Отвечал кто-то другой. Неправильный номер.
– Вы могли ошибиться с набором.
– Я знаю номер телефона моей жены.
– Уколы хорошо переносите, мистер Дессен? – спрашивает медсестра.
– Да.
Она стерилизует место для укола и вдруг говорит:
– Доктор Рэндольф, посмотрите.
На руке, там, где Лейтон делал мне укол, остался след от иглы.
– Когда это случилось? – спрашивает врач.
– Не знаю. – Рассказывать о лаборатории, из которой я сбежал, пожалуй, не стоит.
– Не знаете, кто сделал вам укол в руку?
– Нет.
Рэндольф кивает своей помощнице.
– Будет немножко больно, – предупреждает она.
– Ваш сотовый с вами? – спрашивает доктор.
– Я не знаю, где он.
Медик берет планшет.
– Пожалуйста, скажите еще раз, как зовут вашу жену. И продиктуйте номер телефона. Мы постараемся связаться с ней.
Я снова называю имя Дэниелы и называю номера телефонов, ее мобильный и наш домашний. Кровь бежит в пластиковую пробирку.
– Просканируете мозг? – осведомляюсь я. – Посмотрите, что там делается?
– Конечно.
Меня отводят в отдельную палату на восьмом этаже.
Я умываюсь в ванной, сбрасываю туфли и забираюсь на кровать.
Усталость затягивает в сон, но ученый у меня в голове отключаться не спешит.
Мысли вертятся, и остановить их мне не по силам.
Я формулирую и отвергаю гипотезы. Пытаюсь приложить логику ко всему случившемуся со мной сегодня. Я не знаю, что реально, а что нет. Не уверен даже, женат я или нет.
Впрочем… Стоп. Подожди.
Поднимаю левую руку и рассматриваю безымянный палец.
Кольца нет, но доказательством его существования может служить слабая вмятинка у основания пальца. Оно было. Оно оставило след.
Значит, его кто-то забрал.
Я касаюсь вмятинки пальцем, с ужасом и успокоением сознавая, что она – единственное напоминание о моей реальности.
Интересно…
Что будет, когда исчезнет и этот последний физический след моего брака?
Когда не будет уже никакого якоря?
Затянутое тучами небо над Чикаго угрюмо багровеет к рассвету, и я наконец сдаюсь на милость сна.
Глава 4
Стук передней двери застигает Дэниелу в тот момент, когда ее руки погружены в теплую мыльную воду. Она оставляет в покое кастрюлю, которую с ожесточением трет последние полминуты, выпрямляется