– Что «лучше»?
Он сразу сбавил тон и произнёс умоляюще:
– Только не так сразу.
Надя шагнула от него в сторону, точно намереваясь уйти, но он схватил её за руку и притянул к себе, страстно целуя.
– Тебе свободно здесь?
– Да.
– А мне не свободно! Я хочу тебя обнимать, целёвать. На улице я не могу. Твои люди увидят, что ти с таким чёрним целюешься, они тебя убьют… Маленькая… не понимаешь! Это хорошо, что ти правильно относишься, у тебя свободный взгляд, я тебя за это уважаю, но не все люди так…
Он неожиданно разговорился, обещал, что в следующий раз они обязательно будут много гулять, сходят на ВДНХа.
– Сегодня мне надо бистро-бистро общежитие, надо менять бельё.
– Можно я поеду с тобой до автовокзала?
Опять ты меня удивляешь! Почему тебе вдруг понадобилось меня провожать?
В автобусе, крепко сжимая её руку и ощущая ответное пожатии, он всё размышлял над этим: почему сначала ничего не хотела, спешила уйти, а теперь сама едет с ним в такую даль? Почему?
– Надя, ти скучаешь дома?
– Как?… По родителям?
– Нет.
– По тебе?
– Нет! – и он тряхнул головой, точно сама эта мысль казалась ему невозможной, а между тем ей так хотелось подтвердить: да, да! Я очень скучаю по тебе! Я не могу не видеть тебя несколько дней подряд! Но он добивается чего-то другого.
– А! Ты думаешь, что мне нечего делать? Ну, да! Мне дома очень весело, я всё время со своими братьями. Разве они дадут скучать? А когда никого нет дома, у меня тоже много дел: надо готовиться к экзаменам и ещё я пишу… печатаю на машинке…
Они всё время разговаривали, прижавшись друг к другу, не разжимая сплетённых рук, – и дорога показалась удивительно короткой.
Уже стемнело. Воздух посвежел, напоминая о недавней зиме. Ярко горели огоньки светофоров. Надя быстро побежала через дорогу – только пятки засверкали. Ничего подобного не ожидавший Кидан, бросился вдогонку, крича: «Спортсменка!»
Им опять было весело. Надя вприпрыжку шагала через сквер, чуть впереди, задом наперёд и объясняла:
– Ты всё сам решаешь! Всё время командуешь!
– Нет!.. Я за демократия. Когда всё, как один хочет, это диктатура, это плёхо!
– За демократию – ты?! – рассмеялась она, но неожиданно остановилась и положила обе руки ладонями ему на грудь. – Кидан, давай видеться чаще! Или хотя бы чаще звони! А то я один день думаю о тебе, а на второй начинаю забывать.
– О-ё! На второй день?! Тогда ти совсем не так относишься. Я тебя никогда не забуду до конца жизни! – эти слова вырвались сами собой, прежде чем он успел что-либо обдумать, – и теперь он улыбнулся смущённо, точно раскаиваясь.
– Ага, до конца жизни! Сам говорил: «Словам не надо верить»! И я не верю.
А он смотрел на неё и