Пока готовили мой сандвич, Цюзен рассказала мне, что собака ее умерла два месяца назад, но она уже не носит траур и «смотрит по сторонам».
Многие американцы довольно средних умственных способностей без пренуждения говорят фразами, которые могут иметь несколко значений, и иногда слушателю непросто определить в каком направлении должна продолжаться беседа. Существует, однако, система обычной беседы, где фразы не имеют никакого особого значения для окружающих. Они, как закапсулированные зрелые мысли или нейтральная закуска пригодны к любому случаю.
Когда собеседников больше, чем два, то нужно быть особенно осторожным, чтобы не навредить самому себе своей же оригинальностью. Особенно иностранцу, с его же собственной подачи легко зарекомендовать себя местным чудаком.
По мере добрососедской необходимости мне приходится встречатся с бывшими русскими гражданами, когда они выражают свое мнение на навсегда чужом для них языке. Мало того, что американцам пожилого поколения был привит пропагандой 60-х через газеты и кино стререотипный образ русского человека-туповатый, многопьющий, но не пьянеющий угрюмец с сильным акцентом, который смеется собственным шуткам, но не реагирует на шутки других, новое поколение русских на самом деле не слишком отличаетя от комического 60-ти летнего стереотипа. Еще худшее впечатление он оставляет о себе американцам, если начинает демонстрировать свое умственное или финансовое превосходство.
Я испытывал это столько раз, сколько начинал работать на новом месте. Другое дело, что на работе человек может доказать своим трудом, что акцент всего лишь черта его иностранного происхождения, но не больше. Однако при социальных, внерабочих, отношениях совместимость с местными подвергается более глубокому анализу с обеих сторон.
Наши 5-ти минутные стрелки с Сюзен на собачьей почве, и те имели явную полярность, когда по недосмотру я рассказывал ей, что живя в России, мы кормили всех наших собак мясным перловым супом, от которого у тех не было особых проблем. Она не могла понять, как это