Валерка на первом курсе имел с ней довольно близкое знакомство. Тогда у него было несколько неудачных попыток сдать ей зачёт. И когда Клавдия ушла на больничный он договорился о пересдаче другому преподавателю. Купил большой букет цветов, коробку конфет и скоро долгожданное «зачтено» красовалось в его зачётной книжке.
В предвкушении отпускных летних дней с солнцем, заливающим палящими лучами горячий песок на пляже с полуобнажёнными девушками Валерка после успешной сдачи зачёта субботним вечером шёл мимо учебного корпуса в направлении контрольно-пропускного пункта. На широкой дорожке ему навстречу спешила Клавдия Семёновна.
Она никогда не жалела личного времени и выходных дней для своих курсантов, посвящая себя углубленному изучению предмета и искренне полагая, что тем это было просто необходимо.
Валера, завернув голову, прошагал мимо.
– Калинеченко! – услышал он за своей спиной её голос. – Ты почему не здороваешься!?
То ли он действительно её не заметил, то ли сделал это умышленно, но он удивлённо оглянулся назад и с лёгким пренебрежением ответил.
– Извините, я вас не заметил. Здравствуйте…
– Здравствуй! А ты почему химию не приходишь сдавать? – спросила она.
– Я уже сдал, – небрежно бросил он и, повернувшись к преподавателю спиной, заспешил на контрольно-пропускной пункт, чтобы уйти в увольнение.
Ни слова не сказала ему в ответ Клавдия Семёновна. Она лишь молча зашуршала длинной чёрной юбкой на пути к своей любимой аудитории. Но даже в этом шорохе слышалось что-то зловещее для беспечного курсанта.
В понедельник Валерка узнал, что Клавдия зачеркнула его фамилию в ведомости, сдаваемой в учебный отдел, мотивируя это тем, что она лучше знает у кого из её подопечных какие знания.
Ему пришлось на неделю задержаться и обивать пороги кабинета химии. С той поры, он стал здороваться с Клавдией Семёновной чуть ли не сразу, едва её фигура появлялась в поле зрения. Зачёт он тогда всё же получил. Но неделю отпуска невозможно компенсировать никакими благами.
В этот раз план сдачи экзамена был разработан до мелочей.