Темнота комнаты сменилась полумраком пещеры. На возвышении в центре площадки стояла девушка, громко выкрикивая слова на незнакомом языке. Из ее руки в тело лежащего на каменном столе мужчины бил светлый циановый луч. В окружении толпы магов тело задергалось и неожиданно ожило. Будучи когда-то человеческим, оно изменялось. Руки удлинились, на пальцах выросли чернеющие когти. На спине огрубела и потрескалась кожа. Лицо покрылось зеленоватой чешуей. Девушка продолжала, уже нараспев, читать длинное заклинание, которое подхватили собравшиеся жрецы. Испытуемый вращал красными глазами и кричал что-то нечленораздельное, пытался разорвать веревки, связывающие его. Яркая вспышка озарила потолок пещерки. Со стола, освободившись от пут, восстало чудовище. Собравшиеся рукоплескали девушке. Она кланялась и улыбалась. Чудовище посмотрело в упор на Салема и оскалилось желтыми зубами. Черты лица изменялись, то, заостряясь, напоминая змеиные, то, расплываясь, вновь становясь человеческими. Губы сложились в трубочку и подули в его сторону, неслышно. Лишь ее горячее дыхание долетело до него.
– Сааааалеееем, саааааалееееем, – зашелестело со всех сторон.
– Саааааалем, – зашипели как змеи жрецы.
– Сааааалееееем, – заскрежетал монстр.
Глава 3
– Салем! Ну ты где там! Ответь уже, – из динамика кто-то настойчиво повторял его имя. А с экрана монитора смотрело полноватое лицо с кудрявыми волосами. – Э-э-эй, да где ты! Ау-у-у-у!
– Питер? – ученый опешил, – но как ты? А, впрочем, неважно, чертов хакер. – Что, что тебе нужно? Что случилось?
– Ты давно не выходил на связь. Да года два уже прошло. Ты в порядке?
– Да, Питер. Да. Послушай. Я тут подумал. Я свяжусь с тобой позже, хорошо? Я сейчас занят.
– Окей, жду с нетерпением.
Монитор отключился.
Жан потер подбородок и удовлетворено хмыкнул в сторону коллег: «Питер, значит Питер. Узнал его, сумасшедший гений. Отлично».
Несколько дней спустя обрывки сна крутились в голове ученого: монстр, чудовище, Жанна, восхищение. С пробуждением азарт, жажда экспериментов, надежда на удачное развитие эксперимента зажглась искрой в груди Салема. Балансируя на грани безумия, он решился еще на одни эксперимент, но для воплощения его в жизнь ему требовалась помощь. Долго не решаясь посвятить