на пустом ночном вокзале.
Но вдохнуть ночную свежесть,
но проснуться – не помеха,
здесь такой простор! И нежность
затихающего смеха…
Здесь уже иная мера,
всё восполнится когда-то,
и неверие, и – вера
в нереальность этой даты.
2
А на заре ты выйдешь за порог
в тот день, когда январь едва родился.
Округлость даты будет как итог,
и ты поймёшь, что мир – преобразился.
И станет удивительно легко,
и всё на свете будто бы впервые —
и снег, и лес, что очень далеко,
и слово тихое «Россия».
«То случай иль крыло упруго…»
То случай иль крыло упруго
над ними демон распростёр:
они смотрели друг на друга
через костёр.
Был жар земной и мрак небесный
(«Не смей, не говори, не стронь…»).
Им оставался шаг до песни —
через огонь.
И этот шаг, из ниоткуда,
всех стоил пройденных шагов,
и так легко творилось чудо
без лишних слов.
Вокруг происходило что-то,
но мимо шло, поверх голов.
Миг оставался до полёта —
через любовь.
Что было до и даже после
очерченного тьмою дня?..
Но до сих пор в их взглядах отсвет
того вечернего огня.
«Ни о чём не попрошу…»
Ни о чём не попрошу.
Ты добрее, старше, лучше…
Здравствуй. Я тебе пишу
оттого, что снег всё гуще
загораживает свет.
Он белит свои угодья,
и меня почти что нет
на пороге новогодья.
А стекло как рябью – льдом.
Тень дрожит в пустом вагоне,
и снежинки за окном
чуть не в пол моей ладони.
Звонкий рельсовый оскал
да усмешка семафора.
И летит моя тоска
в ночь, задёрнутую шторой.
Ще'мит сердце. Как впотьмах,
средь твоих блуждаю строчек.
В напечатанных словах
всё равно проступит почерк.
Сон – последнее звено
и последняя отрада,
да твоё горит окно
за стеною снегопада.
«Нам расстоянье не даёт поблажки…»
Нам расстоянье не даёт поблажки,
простейшие дела не отпускают,
но вдруг – острей всего – в паденье чашки
увижу, как тебя мне не хватает.
Я рвусь из этих пут, но каждый вечер
неумолимо разбиваюсь насмерть
о ту глухую невозможность встречи,
как с поезда летящего – о насыпь.
ПОПЫТКА ПОРТРЕТА
Детский почерк, взрослый росчерк
и осколками стихи.
Сколько чистых, ясных строчек
начиналось с чепухи!
(То