– А сесть-то можно? А то у меня с дороги ноги какие-то шаткие, да и вонь снаружи, и все такое.
– Бедная милочка, два пальца в рот – и тебе сразу полегчает. И вообще, чем скорее из тебя выйдет вся нездешняя дурь, тем тебе же лучше. Ибо теперь, жалкая сиротка, ты не просто сиротка, а юная леди, одна из нас. Кстати, стань ровно – ишь чего удумала, сесть!
– А это… окно-то у вас здесь есть? Я бы на улицу выглянула.
– Все окна у нас наверху. Внизу у нас только свечи и фонари, зато гореть они должны и днем, и ночью. Ничего, скоро привыкнешь.
Она нежно коснулась ладонью моей щеки. Пахнýло лавандой. Тут в комнату едва ли не строем вошла прислуга – все женского пола и в черной форме без прикрас.
– Благодарю вас, Айрмонгеры, – кивнула им домоправительница.
– Это вам спасибо, миссис Пиггот, – разом отозвались те.
– В этом доме, – заметила миссис Пиггот, обращаясь ко мне с улыбкой на устах и толикой печали в очах, – к тебе тоже будут обращаться так – Айрмонгер, но ты ничего такого не думай, это просто обычай; я, как ты понимаешь, обычаев не придумываю, я их только озвучиваю. Так вот, отныне тебя будут звать Айрмонгер, как и всех остальных, за исключением лично меня, мистера Старриджа, дворецкого, и мистера Бриггса, его помощника, а также миссис Смит (она у нас, естественно, главная по замкáм), равно как и мистера и миссис Грум, но они, конечно, не грумы, как ты могла подумать, а повара. Имена у нас имеются исключительно ввиду нашего важного положения, чтобы там, наверху, в случае чего легче было нас вызвать, остальным же достаточно знать, что они – Айрмонгеры. Так что отныне, Айрмонгер, твое…
– Меня зовут Люси Пеннант, – ответила я.
– Да нет же, экая ты шустрая, милочка! Я знаю, как это больно – потерять имя, но все мы здесь одна семья, и, заметь, сострадание нам не чуждо. Поначалу тебе будет как-то не по себе, но очень скоро это пройдет, дорогая Айрмонгер.
– Люси Пеннант, – напомнила я.
– Нет! – уже с большей твердостью в голосе, но все так же с улыбкой возразила она. – Чтоб я от тебя больше этого имени не слышала! Мы будем называть тебя Айрмонгер, потому что ты Айрмонгер и есть. Ты же не хочешь меня огорчать, не так ли? Я, видишь ли, личность такая, что если меня огорчить… В общем, во мне кроется непримиримый дух, необузданный нрав и тот еще характер! Ты ведь не хочешь пробудить во мне эту мою вторую натуру, не так ли?
– Нет, но… – открыла я рот.
– «Нет, миссис Пиггот», – поправила она.
– Нет, миссис Пиггот, – повторила я.
– Вот и прекрасно. Что будет входить в твои обязанности, тебе еще объяснят. Но для начала хотелось бы уяснить, какой из тебя Айрмонгер. Что ты можешь нам предложить? Не стесняйся, меня не удивить ничем. Есть, к примеру, такие Айрмонгеры, которые постоянно требуют внимания,