Парнишка яростно закивал головой.
– Я слышал, как охранник и кучер спорили о том, сколько времени им понадобится, чтобы при таком ветре достичь Корка.
– Отлично! Можешь описать их судно?
– Двухмачтовый шлюп, – ответил вместо сына конюх. – На корме написано «Святая Бригитта», а на носу – фигура святой.
Роб окинул взглядом гавань, осматривая вытащенные на берег рыбацкие лодки.
– Мне нужна самая быстрая из здешних посудин. Кто ее владелец?
Конюх растерянно заморгал.
– Я смотрю, вы не любите терять время.
– У меня нет свободного времени, которое можно терять, – резко бросил в ответ Роб.
Глава пятая
Три дня, проведенные в качестве жертвы похищения, лишили Сару способности относиться к собственному положению романтически. Ее похитители не отличались разговорчивостью, но плавание на корабле, длившееся целый день, закончилось в порту, явно в Ирландии, хотя Сара и не знала в точности, где именно. Впрочем, он выглядел слишком маленьким, чтобы оказаться Дублином.
Ее в мгновение ока затолкали в очередной экипаж, который выглядел куда потрепаннее английской кареты. Такой спешки, как в Англии, больше не наблюдалось, но они старались двигаться с максимально возможной скоростью по здешним разбитым дорогам.
Когда стало слишком темно для того, чтобы ехать дальше, они остановились в каком-то большом доме. Сару заперли в каморке под лестницей, кинув ей грубое одеяло. На следующее утро они вновь устремились на запад, в глубь страны. Сара отказалась расставаться с одеялом и теперь куталась в него, как в накидку.
Следующую ночь они провели в таком же доме, и ее опять заперли, на сей раз – в отвратительном погребе, где хранились овощи и корнеплоды. Здесь было темно, сыро и холодно, по полу ползали какие-то твари, а в воздухе стоял омерзительный запах гнилой картошки.
Сара принялась осторожно осматривать помещение, надеясь отыскать способ сбежать отсюда. Неудивительно, что она ничего не обнаружила. Уж в чем в чем, а в осторожности похитителям отказать было нельзя. Она плотнее закуталась в одеяло и просидела всю ночь не сомкнув глаз, чудом не поддавшись истерике. Только осознание того, что плач и мольбы ничем ей не помогут, а, напротив, лишь навредят, помогало ей держать себя в руках.
Она попыталась думать о хорошем: о своей сестре и ее первом ребенке, о родителях и о том, что семья никогда не перестанет искать ее. В холодной и дурно пахнущей темноте Саре было очень трудно сохранять оптимизм. Она едва не разрыдалась от облегчения, когда утром похитители выпустили ее из погреба.
Долгими днями трясясь в карете, она старалась сохранить холодное высокомерие настоящей герцогини, в то же время внимательно прислушиваясь к разговорам в надежде узнать что-либо полезное. Некоторые беседы велись на ирландском и, таким образом, оставались для Сары совершенно непонятными, но из разговоров на английском