Соглашусь с его замечанием, что я бываю болтливым с утра. Но в последнее время наш завтрак почти всегда происходил без единого слова. Сказывается ежедневная рутина. Я понимаю, что людям очень трудно рано просыпаться, а в случае с Алиотом все ещё трудней. Всегда минимизирую его раздражительность, хотя знаю, что в отношении со мной он никогда не позволяет себе даже мелкой грубости. В конце концов, он не случайно стал первым участником программы «Квенум», он пошёл на это, следуя своей нескрываемой любви к нашей расе и культуре.
Пора собираться. Но перед этим, как всегда, общее собрание в холле нашего дома. Сходятся все кавианки и люди их обучающие. Пока мой друг собирается, я, уже готовый к выходу, посетил Хэг’Тэс. Наша красавица насытилась, напилась водой и просто гуляла по саду. Я зашёл к ней, чтобы немного уделить ей внимание пока Алиот одевается. Его тёмная одежда очень подходила к городским краскам: тёмные брюки, такого же цвета рубашка и очки. Я тоже делаю последние приготовления. Сделал небольшой массаж у основания сяжек, чтобы не ныли. Поправил клафт и приподнял ниспадающую ткань с правой стороны головы, возле слуховых мембран. Нехитрое приспособление, крепящееся прямо к моему, так сказать уху, ни что иное, как компактное подобие рации, с помощью которой Алиот мониторит моё поведение в городе и общается со мной. На руку надел браслет, миникомпьютер, вспомогательное устройство без которого иногда сложно существовать в городе. Последний «штрих» перед тем как покинуть квартиру – крылошип.
– Помочь? – спросил Алиот, когда я взял с полки предмет похожий на то, что люди называют наручниками.
– С чего ты вдруг стал таким заботливым? – пошутил я, – всегда сам справлялся и сейчас не исключение.
– Я твою кислую зелёную рожу подбодрить хочу, а ты…
– А я…
Фразу я не закончил. Лишь кивнул и улыбнулся. Сложив крылья плотнее друг к другу, и прижимая их к спине, я разжал хомуты на крылошипе и завёл за спину, прицепив их на сочленения крыльев. Крылошип полностью лишает меня возможности двигать крыльями, что лишает меня возможности летать.
Здание, где мы живём, имеет цилиндрическую форму, где, как и подобает цилиндру, сердцевина была полностью пуста. Широкие стены-основания нашего цилиндрического пятнадцатиэтажного дома занимались жильём, в то время как центральная часть здания была одним большим пролётом, вдоль которого вьётся парная винтовая лестница, соединяясь на каждом ярусе этажа площадками, которые располагались перед каждой дверью в квартиры. Я ждал снаружи жилища, восторженный красивой игрой теней восходящего солнца, чьи лучи уже освещали макушку нашего дома через стеклянное перекрытие. Люди начинают медленно покидать свои квартиры, готовясь к трудовым будням, и вместе с ними