Овощи я разложил на продолговатой столешнице у стены. Из почти пустого холодильника достал бутылку с маслом. Готовлю овощной салат с приправой из сока олемеллы и утренний кофе – это нравится Алиоту, и уже давно он доверят мне готовку этого салата. К счастью его не сложно делать. Чтобы разбавить тишину я воспользовался ещё одной чудесной возможностью этой квартиры – музыка. Имеются записи современных подражателей и записи из архивов старого мира, то есть с планеты Земля, откуда прилетели люди.
– Элла, – позвал я, посмотрев в потолок, воображая нашу невидимую помощницу.
– Доброе утро Эт’Рэй. Тебе как всегда, включить музыку? – спросил меня мягкий женский голос компьютерной системы.
– Да, пожалуйста. Можно ту композицию, что играла вчера? Она мне очень понравилась.
– Конечно. [Никколо Паганини] – [Cantabile in D Major, Op.17.]
Заиграла чудесная скрипка. Приятная мелодия не разбудит Алиота, стены не пропускают шума. И даже если мой друг услышит эти прекрасный ноты, он не должен расстроиться, ведь это – музыка, настоящее произведение искусства и только ради этого наслаждения стоило покинуть резервацию и окунуться в культуру людей. Эта… скрипка. Эта… музыка. Она пробирается в самое сознание, воодушевляет, дарует спокойствие. Люди настоящие волшебники, если я правильно использую это интересное слово. Под бесподобную мелодию скрипки я готовил утренний завтрак и заряжался позитивным настроением, которое так необходимо на весь предстоящий день. Музыка, словно подчиняя, заставляла меня иногда двигаться в её такт. В лёгком темпе мелодии я нарезал салат, полил масляным соком и поставил готовое блюдо на стол. Лучи утреннего солнца придавали салату золотистый аппетитный оттенок блестящего сока. Приготовленный в специальной машине кофе выплёвывал медленные струйки пара, так хорошо видные на солнечном свету.
Я управился вовремя. Цифры на продолговатом столе показывали время – 5.55. За оставшиеся пять минут я успею приготовить завтрак и себе. В отличии от салата моего друга, в приготовлении моего завтрака нет ничего сложного. Низ холодильника имел специальную нишу, где штабелем уложены продолговатые полулитровые банки. Достав одну зелёную банку, я подбросил её, наслаждаясь прохладой приятной поверхности. На светло-зелёном фоне банки контрастирует надпись «Нектарин». Прихватив с собой стакан, я вернулся к столу. Как раз вовремя, когда единственная закрытая стена гексагона начинала подниматься. По мере подъёма стены вся неопрятная спальня хозяина дома наполнялась солнечным светом и длинной тенью Алиота. Мужчина в свободных