Стань на меня похожим. Алексей Куценок

что-то делать. И. недолюбливал Стаса, дескать, тот ведет себя как педик. А вот некоторые педики совсем себя не ведут как педики. Короче, приехали. Утро начинается, начинается.

      – Пойдем, расскажешь мне все по порядку, – говорю я ему, – а я пока кофе нам сварю.

      Мы зашли в кухню. И. остался в комнате, докуривая сигарету и явно не собираясь к нам присоединяться. Он включил телевизор, экран показывал, как стреляют где-то на юго-западе. А у нас везде стреляют, но никто этого в эфир не ставит. Сигареты стреляют. И. внимательно следил за телом репортерши, ворочая головой и ухмыляясь ее животику и щечкам. Я закрыл двери в его комнату, стало тише. Стас снял туфли и аккуратно поставил их на коврик. Нос левой туфли вдруг взял и отвалился. Вот, что значит выбрать правду вместо порока. Город просыпался, просыпалась мафия.

      *

      Она была. Или не было ее, звон монет в пустых карманах. Мы познакомились с ней в М., когда я приезжал с презентацией своего самиздата. Белоснежные волосы, голос бархатный и сладкий, красивое тело, руки. Все остальное было не совсем красивым, но она казалась мне чудом и ангелом среди гнилья и пустыни нищенства. Я показал ей, как ходить по углям и битому стеклу, и она меня поцеловала. Потом я вырезал на руке ее имя, и она меня поцеловала второй раз. Я боялся, что искалечу себя, не придумаю, чем удивить ее снова, и нахмурился, но она подошла и поцеловала меня в третий раз. И все было хорошо. Мы бродили ницшеанскими путями, становились большими сердцами улиц, судьбами времен, полюсами. Мы смотрели глаза в глаза, и дохнуть, наконец, не нужно было. А потом я уехал, и продолжили подыхать.