Он усадил сонную девушку в ванну и включил холодный душ. Вода, наверное, даже не коснулась тела девушки, как она вскочила и завизжала:
– Ты совсем уже тормоза потерял?! – Шура вырвала из рук друга душевую лейку. – Я спать хочу…
– Я, между прочим – тоже! Да только Новый год вот здесь! – показал Герман на нос. – И я один за двоих пахать не собираюсь.
– А тебя никто и не просит!
– Герман, что там у вас? – рвалась в ванную мама. – Почему вы кричите?
– Все нормально, мы не кричим, а просыпаемся, – Герман удерживал дверь за ручку, не пуская мать в ванную.
Потом обратился к Шуре:
– Я не буду ждать до вечера, пока ты выспишься. Новый год не будет подстраиваться под твой биологический ритм. Жду десять минут, пока ты умоешься и оденешься. Если уснешь… – он не договорил, но судя по коварному взгляду, ничего хорошего от него ждать не приходилось.
Герман вышел из ванной.
А Шура поняла, что ее сон, как рукой сняло. Она умела быстро, по-спартански собираться. И, взяв с собой энергетик, поехала с Германом по магазинам. В торговом центре он ее совсем загнал. То он заставил её стоять в очередях, то сторожить сумки, то отнести сумки в машину.
Лишь через два часа, когда девушка выбилась из сил, он подошел и абсолютно бодрый, словно все это время играл в бильярд, потягивая кока-колу, предложил:
– Идем, перекусим.
– Мы еще уголь не купили, – напомнила Шура.
– Я уже взял.
– Так зачем ты меня заставил в очереди стоять?
– Чтобы не потерялась, пока я покупки делал, чтобы не удрала к зомби, или как они там называются… – Герман развернулся первым, показывая, что разговор окончен. – Идем.
– Дебил, – тихо пробубнила под нос Шура.
Ей казалось, что он теперь всегда будет относиться к ней с пренебрежением, делая мелкие гадости.
Герман привел ее в суши-бар. Заказал два блюда. На удивление Шуры, он заказал именно то, что она любит, даже про пирожное не забыл.
Это место Шура хорошо помнила. Тут они отмечали ее день рождения. Но тогда с ними был Макс и Толик. Потом здесь же они и ужинали, уже вдвоем… Ели те же блюда. Это было давно. И как будто уже не с ними.
Шура ела медленно и молча, несмотря на то, что не завтракала.
Вдруг Герман рассмеялся:
– А ты совсем не изменилась!
Шура на него вопросительно взглянула: «Неужели он о том же думает?».
– Все такая же страшная и чумазая. И про диету забыла… Что, с диетой уже все? Сдулась, когда любимый десерт увидела?
Что потом было?
Да ничего хорошего. Десерт полетел в стенку, а разъяренный друг вывел ее на улицу, проорав, что эта дурная компания, с которой она водится по ночам, на нее ужасно влияет. И пообещал, что больше не пойдет с ней ни в одно общественное место.
Дальше было еще хуже.