Дьявол. Александр Валентинович Амфитеатров

посылает на них и на их страну свой жгучий зной. В настоящее время подобные атланты или атаранты развелись и у нас в России. Г. Ф. Сологуб в романах и стихах своих ведет яростную войну с Солнцем, как злым, враждебным человечеству, богом, Змеем, именно как египтянин сражался бы с Сэтом или его преемником Сатаной. По всей вероятности, отголоски древнего представления о Сэте надо видеть в отношении кочующих цыган к их демоническому божеству, носящему имя Девель (дьявол). Это – великий бог неба (Dewa, Deus). Но он скорее внушает страх, чем любовь, этим вечно живущим на воздухе, гонимым людьми, так как он своим громом и молнией, снегом и дождем затрудняет их странствия, а ночные светила его мешают их темным деяниям. Поэтому они жестоко клянут его, если их постигает какое-нибудь несчастье, а в случае смерти ребенка говорят, что Девель съел его (Тэйлор).

      Потребность очистить идею божества от злого элемента растет в еврействе вместе с культурой и приводит иудаизм на ступень христианства, в котором бог безусловно благ, а зло в мире является отрицательной силой, выделившуюся из его компетенции на положение бунтующего могущественного вассала. Является идея Сатаны как черного под-бога, анти-бога, захватившего во власть свою чувственный мир и испортившего его настолько глубоко, что для спасения человечества становится необходимой со стороны самого всемогущего бога великая жертва: сын божий должен предать себя в добычу той самой смерти, которую хитрость Сатаны ввела в мир. Громадный период человеческой истории проходит в христианских понятиях, под такою безусловною и невозмутимою властью Сатаны, что от нее не могут избавить человека ни вера в бога, ни добродетельная жизнь: все ветхозаветные святители очутились, по смерти, в аду, вместе с лютейшими грешниками. Словом, с лишком пять тысяч лет церковного счета Сатане было не о чем беспокоиться: тяжелые дни наступили для этого вассала, привыкшего быть королем, только с приближением Искупителя. И идея Сатаны к моменту этому была уже настолько могущественна в иудейском мире, что евангелие выводит Сатану дерзнувшим на, – казалось бы, по существу своему бессмысленную, – попытку искусить самого Искупителя, а апостол христов изображает дьявола львом рыкающим, ищущим кого поглотити.

      Акт искупления свершился, но мир его не ощутил или ощутил столь частично, что за Сатаной, потерявшим из ада великое множество спасенных христом мертвых, остались неисчислимые миллионы живых в настоящем и будущем, причем последнее оставлено бессрочным. Угроза страшного суда над человечеством, в котором будет низвергнут князь мира сего, обещает только внезапность расправы этой, которой прекратится и время. Но историческое течение веков после Искупления не явило себя в человеческих глазах практически различным от течения веков до Искупления. Последнее, таким образом, принимает в воображении верующих вид как бы счастливого перерыва между двумя долгими пытками. «христос разбил врата адовы, проник в царство мрака, вывел населявших