втором своем качестве он ужасен, этот, по выражению поэта-еврея, «бог топчущий, как глину, своих врагов». Он ревнив, свиреп, неумолим и часто несправедлив, что неоднократно доказывали ему талмудические мудрецы, выигрывая против него этические процессы. Кары его редко пропорциональны размерам совершенных преступлений и почти всегда несут месть чудовищную, слепую, бестолковую, поражая без разбора виновных и невинных людей и животных, взрослых и детей. Этот бог опутал свой народ мелкой сетью таких подробных предписаний, что вся жизнь еврейства обратилась в непрестанный страх оступиться в грех и погубить тем не только себя, но, по круговой поруке, и семью свою, и потомство, и колено, иногда весь народ. Люди, не желающие жить в религии страха, ему ненавистны: это – язычники, с ними Израиль должен беспощадно воевать, истребляя мечом население непокоренных городов. Двойственный характер Ягве выражен устами Исаии: «От меня и свет и тьма, и мир, и злоба: я Владыка, творящий все это». Таким образом, будущий Сатана еще заключен в самом Ягве, как злая часть его характера, вредная сторона его власти. Те духи зла, которых знает Ветхий Завет, – повторяем, – не более как его слуги, чиновники по особым дурным поручениям, род небесных биров, жандармов и палачей. Собственно говоря, иудаизм в этом своем фазисе предпринимает ту же операцию – извлечь из божества, объемлющего в существе своем и добро, и зло, отдельное и специальное злое божество, враждебно настроенное к доброму началу, – какую египетская религия провела много раньше изобретением злого бога Сэта (Seth). Египетский Сэт или Сутэкс, свирепое божество, известное грекам под именем Тифона, не всегда был злым разрушителем. Культ Сэта чрезвычайно древен; он поднимается до пятой династии, – по крайней мере, уже в ее эпоху был в Мемфисе храм, посвященный Сэту. В наиболее цветущий период империи фараонов это божество было в величайшем почете, настолько, что государи вставляли в свой титул прозвища «любимца Сэта» или «любимца Сутэкса»… В это время Сэт пользовался теми же почестями, которые воздавались другим божествам светлой и доброй категории, в особенности в эпоху восемнадцатой и девятнадцатой династии, когда культ его достиг величайшего развития. В это время он становится едва ли не верховным божеством. В поэме Пентаура фараон Рамзес II уподобляется богу Сэту в виде величайшей похвалы. На барельефах изображаются цари, получающие от Сэта символы силы, жизни и мудрости, в том же самом порядке, как получали они такие же дары от Гора и других солнечных божеств. Сверх того Сэт изображается научающим их стрельбе из лука. Центром его культа был в это время город Омбос, от которого он получил имя Нубти. По всей вероятности, он в это время был главным солнечным богом Южного Египта. Но вот в эпоху двадцать второй или двадцать пятой династии произошла резкая религиозная революция, которой Сэт был свергнут, изгнан из общества богов, его изображения подвергались изуродованию, надписи в честь его были истреблены. И, таким образом, божество доброе, господь неба и земли,
