– Удачи! – доносится ее голос.
Что за машина, откуда? Догадки и вопросы крутятся в голове. Наш водитель сказал, что попытается пробиться к зимовью, встреча на дороге – крайний случай. Может что случилось, и поехал другой? Мало ли что могло произойти за полторы недели…. В душе шевелится тревога. Но вовсю светит солнце, и темные крылья ее бессильно опадают.
Не знал я тогда, что водитель нашей «Вахты» окажется человеком низких моральных качеств, хотя он предупредил о возможных проблемах с обратным выездом. Так его никто и не тянул нас везти, сам же позвонил на станцию и пообещал машину туда и обратно.
Эх, где наш добрый седой лесовозчик дядя Юра! Тот бы никогда не бросил нас.
– Ты что, как можно людей в тайге бросить? Сам не смогу, так обязательно кого-нибудь пришлю, – всегда говорил он.
Как ведь начиналось? Я стоял на крыльце станции думал что делать. Обещанной машины нет, время ночь. Тут в дверь вывалился Клён с криком:
– Ильич, тебя к телефону!
– Клёник, что ты гонишь, к какому телефону, меня тут ни одна собака не знает!
– К начальнику станции, к телефону!
Мне звонили по поводу машины. Так мы и оказались за тридевять земель в северной тайге без гарантии обратного выезда.
…На условном месте делаем привал, я роюсь в сугробе и откапываю заветную бутылку водки – водителю. До дороги отсюда осталось минут пятнадцать ходьбы. Перевалив последний отрог, спускаемся к ней, оставляя за спиной безмолвный мир подземных ледников, теплые зимовья, и, увы – теплый, безветренный день. Здесь, на дороге, на северном склоне дует ветер. Солнце уже начинает падать в густые ветви лиственниц и елей на вершине сопки.
На старом кострище кидаем рюкзаки. По кругу идет пачка сигарет, сухари.
Еще минут двадцать, и мы уедем отсюда. Все уже устали немного. Увы, обратная дорога изматывает, хотя и проходится быстрее.
В два машина не пришла. Я оделся во все теплое, съели еще по сухарику.
Водитель говорил при расставании:
Если меня не будет в два, ловите машины, выбирайтесь, как можете.
Но сейчас не счастливые времена застоя, когда лесовозы ходили пачками.
– Витя, Шурик, Хомяк, Андрей! За дровами! Тушкан – делай костер, Настя, достань Тушкану пирогель3 для костра! А я пойду пройдусь по дороге, послушаю машины.
Обычно в тайге ухо человека, привыкнув к однообразным песням леса, четко выделяет чуждые звуки. Я слышу машину за сорок километров, другие – поменьше, за десять – двадцать. Но сейчас стоит тишина, только ветер воет в вершинах кедров и елок.
«Черные сказки белой зимы
на ночь поют нам большие деревья.
Черные сказки про розовый снег,
Розовый