– Знаешь, а мои предки жили здесь, – сказала она. – И мама говорит, что жили они на том самом месте, где теперь маяк. – Голос у нее был слишком низкий для девочки, порой он даже вздрагивал, заслышав его.
– И мои тоже, дитя, – сказал ей Саул. Толкнул тачку и начал переворачивать ее над компостной кучей. Хотя на самом деле одна ветвь его семьи являла собой странную комбинацию из бутлегеров и религиозных фанатиков, о чем он тоже любил рассказывать в местном баре. – Пришли на эту землю в поисках свободы вероисповедания.
Глория призадумалась над этим высказыванием Саула, а потом выпалила:
– Уж не раньше моих.
– Разве это так важно? – только тут он заметил, что забыл проконопатить небольшую трещинку в лодке.
Девочка нахмурилась. Он почувствовал спиной, настолько сильным было ее недовольство.
– Ну, не знаю. – Он обернулся, увидел, что она перестала прыгать по камням, видно, решила, что эта скачка принимает слишком опасный оборот. У него прямо сердце замирало при виде этих ее упражнений, но он знал, что она ни разу не поскользнулась, не упала, хотя часто была близка к тому, и всякий раз, когда он пытался предупредить ее об опасности, не обращала на его слова ни малейшего внимания.
– Думаю, да, – сказала она после паузы. – Думаю, это имеет очень даже большое значение.
– Я на одну восьмую индеец, – сказал он. – Так что я тоже тут давно. По крайней мере, часть меня.
Впрочем, дело не в этом. Какой-то дальний родственник рассказал ему о работе смотрителя маяка, но взяли его не из-за индейской крови. Просто больше никто не хотел сюда идти.
– И что с того? – сказала она. И перепрыгнула на скалу с острыми отвесными краями, размахивая руками, балансировала на ней секунду-другую, и Саул, затаив от страха дыхание, подошел поближе.
По большей части она раздражала его, просто пока что духу не хватало прогнать эту девчонку. Отец ее жил где-то в континентальной части страны, мать горбатилась на двух работах, ездила в поселок из бунгало на берегу. Хотя бы раз в неделю ей приходилось ездить в отдаленную часть Бликерсвилля – возможно, она решила, что ребенка вполне можно время от времени оставлять одного. Особенно с учетом того, что Саул за ней присматривает, на то он и смотритель маяка. А Глорию как завороженную так и тянуло к маяку, и этому притяжению не могли помешать ни его скучные работы по наведению порядка в сарае, ни сваливание компоста из тачки в кучу.
И зимой тоже она часто оставалась одна – разгуливала по грязному берегу к западу от маяка, тыкала в норки крабов палкой, или гонялась за наполовину одомашненным оленем, или же высматривала койота, или разглядывала медвежий помет с таким видом, точно в нем крылась какая-то тайна. Да мало ли что еще можно отыскать на берегу.
– А кто такие эти странные люди, которые сюда приехали? – спросила она.
Он с трудом удержался от смеха. Да на этом забытом богом берегу