Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник). Агата Кристи

немного почитал, вышел на платформу в Белграде, решил, что на улице слишком холодно, и быстренько убрался восвояси. Какое-то время я пообщался с молодой английской леди из соседнего купе, а потом разговорился с англичанином, полковником Арбэтнотом. Мне даже кажется, что вы в этот момент проходили мимо. Затем я зашел к мистеру Рэтчетту и, как уже вам говорил, сделал некоторые заметки для писем, которые он поручил мне написать. Потом я пожелал ему доброй ночи и ушел. Полковник Арбэтнот все еще стоял в коридоре. Его постель была уже расстелена, и я пригласил его к себе в купе, потом заказал выпивку, и мы погрузились в обсуждение мировой политики, действий индийского правительства и наших, американских, проблем, связанных с кризисом и ситуацией на Уолл-стрит. Обычно я не люблю общаться с британцами – слишком уж они снобы, – но этот парень мне понравился.

      – Вы не помните, во сколько он от вас ушел?

      – Довольно поздно. Было, наверное, около двух часов.

      – А вы заметили, что поезд остановился?

      – Ну конечно. Нас это слегка удивило. А потом мы выглянули в окно и увидели горы снега – правда, тогда нам не подумалось, что все это настолько серьезно.

      – А что произошло после того, как полковник пожелал вам доброй ночи?

      – Он прошел к себе в купе, а я позвал кондуктора и попросил расстелить мне постель.

      – Что вы делали, пока постель готовили?

      – Стоял в коридоре рядом с дверью и курил.

      – А потом?

      – А потом я лег в кровать и проспал до утра.

      – А вечером вы выходили из вагона?

      – Мы с Арбэтнотом решили выйти на остановке в… как там называется это местечко … в Винковцах, чтобы слегка размять ноги. Но было жутко холодно – настоящая пурга, – и мы почти сразу же вернулись.

      – Через какую дверь вы выходили?

      – Через ту, которая ближе к моему купе.

      – То есть через ту, что рядом с вагоном-рестораном?

      – Да.

      – А вы не помните, она была заперта?

      Маккуин задумался.

      – Знаете, мне помнится, что да. По крайней мере, на ручку была надета какая-то скоба. Вы это имеете в виду?

      – Да. А когда вернулись в вагон, вы вернули скобу в то же положение?

      – Нет. Вы знаете, я не помню, как делал это. Я входил последним, но не помню, как запер дверь. А что, это так важно? – внезапно спросил американец.

      – Вполне может быть. Полагаю, месье, что пока вы с полковником беседовали у вас в купе, дверь в коридор была открыта?

      Гектор Маккуин кивнул в знак согласия.

      – А вы не могли бы вспомнить, проходил ли кто-нибудь по коридору после того, как поезд отошел от Винковцев, и до того момента, как вы попрощались с полковником?

      Маккуин сдвинул брови.

      – По-моему, один раз прошел проводник, – сказал он. – Он шел от вагона-ресторана. А потом в обратном направлении прошла женщина.

      – Какая женщина?

      – Не могу вам сказать. Я ее едва заметил. Понимаете, я как раз в этот момент пытался доказать свою точку зрения Арбэтноту. Просто помню, что мимо двери