– Да, действительно, – пробормотал Леруа. – Гмм… Николь…
Он снова вспомнил о своем письме Надалю, но, поколебавшись, решил ничего не говорить девочке, пока он не получил определенного ответа. Впрочем, у него уже начал складываться план, как действовать в случае отказа; потому что Леруа с нарастающей тревогой чувствовал, что Николь, с ее искренностью и простодушной болтливостью, не должна находиться в замке, это место подходит ей даже меньше, чем она ему.
– Да? – поторопила его Николь, увидев, как глубоко Леруа погрузился в размышления, или «остекленел», как она выразилась.
– Тебе следует поменьше говорить о том, что ты слышишь, – наконец решился Леруа.
– Но вам-то можно, правда? – беззаботно отмахнулась она. – Ой, чуть не забыла сказать! Мадам ждет вас после завтрака в своем кабинете и просит не задерживаться.
– Не волнуйся, я не заставлю ее ждать, – заверил Николь Леруа.
– Ну и хорошо, – хмыкнула Николь. – Тогда я пойду? – добавила она и не обманулась в своих ожиданиях, получив очередные десять франков.
– Как я рада, что вы вернулись! – уже за порогом искренне сообщила она. – Я так скоро новое платье куплю!
* * *
Леруа поспешил разделаться с завтраком и отправился на встречу к вдове. Тусклое предзимнее солнце даже утром не давало достаточно света, и сегодня в кабинете мадам горело несколько свечей в канделябрах, и царил приятный аромат пчелиного воска. Переменчивый теплый свет ложился на неизменный ворох бумаг на столе, на тонкие пальцы с розовыми ноготками, мягко обрисовывал лицо в тяжелой раме черных волос. Сильвия улыбнулась ему.
– Доброе утро, мсье Леруа.
– Доброе утро, – сдержанно поклонился инспектор.
– Прошу вас, садитесь.
Она несколько театрально вздохнула.
– Я думаю, что мне нужно было лично заняться этим с самого начала, не передоверяя Жанно. Всегда ведь лучше делать свои ошибки, чем расплачиваться за чужие недостатки, верно? – мадам Бенаж приподняла брови.
– Полностью с вами согласен, – подтвердил Леруа, устраиваясь в кресле.
– Давайте начнем с самых серьезных оплошностей…
Намеки, угрозы, шутки, одинаково легко срывающиеся с ее губ и легко тающие в теплом воздухе. Изящно выстроенные попытки мадам Бенаж выяснить его намерения разбивались о самую искреннюю готовность Леруа проделать всю работу заново, исправить все допущенные ранее недочеты. Да, из министерства, опередив возвращавшегося инспектора буквально на пару часов, пришло официальное письмо, с требованием «уточнений». Да, это письмо не могло быть направлено без участия Леруа. Ну и что? Он ведь просто желает лучше сделать свою работу. Это напускное простодушие раздражало вдову все больше и больше, движения