– Как тебя зовут? – спросил Раймунд, подходя ближе.
Преступника била крупная дрожь, и он не мог вымолвить ни слова.
– Нам известно, что его имя – Юлий, сын Вольфганга. Он свободный крестьянин, проживавший ранее под Эсслингеном, – послышался из угла голос писаря.
– Юлий, сын Вольфганга, – начал Конрад Земпах, – отвечай, ты ли украл у Яна Шеппера мешок муки, чтобы продать ее и обогатиться?
У преступника все еще стучали зубы, с его губ слетел то ли стон, то ли всхлип.
Раймунд повернулся к Лангкопу:
– Господин, может быть, мне немного успокоить его, чтобы он хотя бы мог говорить?
– Да-да, – кивнул судья. – Дайте ему ваш эликсир, но побыстрее. Уже вечереет, а у нас есть дела поважнее, чем возиться с каким-то жалким воришкой.
– Спасибо, господин. – Раймунд вытащил из кошеля глиняный пузырек, подошел к Юлию и, схватив беднягу за челюсть, влил ему в рот пару капель.
Преступник не мог повернуть голову – ее удерживала металлическая петля. Ему пришлось проглотить. Через минуту дрожь утихла.
– Юлий, сын Вольфганга, – повторил Конрад Земпах, – отвечай, ты ли украл у Яна Шеппера мешок муки, чтобы продать ее и обогатиться?
– Ян Шеппер… Я не знаю никакого Яна Шеппера… – запинаясь, произнес обвиняемый.
Даже в тусклом свете факелов Раймунд разглядел, что лицо Конрада Земпаха налилось кровью. Толстяк потянулся к металлическому пруту, но Лангкоп остановил его.
– Не стоит его бить, Земпах. От этого у нас будут одни неприятности, вы же знаете.
Член совета опустил оружие.
Раймунд много лет знал этого мужчину. Он отличался чрезвычайной вспыльчивостью, и говаривали, что он никого, кроме себя, не любит. Но к Раймунду он всегда хорошо относился, даже проявлял щедрость. Так, недавно Земпах выступил на городском совете с предложением повысить Раймунду жалованье.
– Откуда у тебя мука?! – взревел Земпах. – Говори, иначе мастер-палач тебе покажет!
– Да я этот мешок на дороге подобрал, там никого рядом не было, вот я и взял его.
– Ты лжешь! Есть свидетели, видевшие, как ты удаляешься от хутора Шеппера с мешком муки на плечах! – надсаживаясь, кричал Земпах. – Сознавайся в содеянном!
Но Юлий лишь повесил голову и расплакался.
– Раймунд, пыточных дел мастер и палач Эсслингена, исполни свой долг. – От предвкушения в глазах Земпаха вспыхнула радость.
Раймунд поклонился и снял со стены массивные щипцы длиной в руку. Он опустил их на жаровню и раздул огонь.
Металл тут же покраснел, точно щеки Земпаха. Взяв орудие, палач сунул его Юлию под нос. Лицо обвиняемого исказилось от ужаса.
– Если ты скажешь правду, я отложу щипцы и не причиню тебе боли.
Юлий закрыл глаза.
Раймунд знал таких людей. Только почувствовав боль, они понимали, что все обстоит серьезно. Раймунд кивнул одному из стражников, и тот засунул в рот обвиняемому