– Вот видите? Я стал вам омерзителен, – с грустью произнес Эберхард и, отступив на шаг, отвернулся.
Но монах опустил руки ему на плечи и сказал:
– Я вас так понимаю… Правда.
Фон Закинген медленно обернулся. Ему даже удалось выжать из себя слезу.
– Я вам не верю. Вы просто хотите утешить меня.
Евсевий глубоко вздохнул.
– Иногда пути Господни неисповедимы. Послушайте же мой рассказ. Вчера я шел неподалеку от ущелья, погруженный в молитву. И тут мой путь пересекла юная дева. Она была в смятении, чуть не сбила меня с ног. Я поддержал ее, ибо девушка была слаба в ногах и едва не падала. Мы присели, чтобы она могла отдышаться. Ее теплое нежное тело дрожало, девушка цеплялась за меня, рыдая. Я утешал ее, гладил ее рыжие волосы. Ей это понравилось. Она перестала дрожать, и я ощутил прикосновение ее груди. Женственность только расцвела в ней. И тут явилась мне Богородица Мария и сказала, чтобы я взял эту деву, ибо того хочет Господь. Что же мне было делать?
– Господь – пастырь наш.
Монах перекрестился.
– Истинно так. – Он кашлянул. – Та девица знала, что должна покориться слуге Божьему, и приняла свою судьбу. Но затем вдруг начала вырываться. Ну что тут скажешь? Там лежал камень, сам Господь возложил его туда, ибо он всеведущ и всемогущ.
– Аминь, – пробормотал фон Закинген, стараясь сдержать смех.
Как легко оказалось вырвать у этого простака признание!
– Аминь, – повторил за ним монах.
– Вы похоронили ее?
Глаза Евсевия блестели, словно от жара.
– Да. Никто не должен узнать, где она погребена. Ее душа уже отправилась в ад. Ужасно!
– Ужасно. Та девица, должно быть, была ведьмой. Иначе как бы она посмела воспротивиться воле Божьей? Вы ведь сказали, что она была рыжей, так? Значит, она служила дьяволу, в этом нет никаких сомнений. Я восхищен крепостью вашей веры и вашей отвагой.
Евсевий вздрогнул.
– Во имя Господа Всемогущего, вы правы. Эта девица наверняка была ведьмой! – согласился он.
Голос монаха дрогнул, вино уже давало о себе знать.
– Нужно сжечь ее! Сжечь ее тело!
– Именно. Так тому и быть. Прошу вас, позвольте мне помочь вам. И благодарю вас. – Фон Закинген обнял Евсевия, и монах удивленно, но не без удовольствия обнял его в ответ. – Вы избавили меня от тяжких угрызений совести. Ведь мы с вами так похожи.
Его сердце выскакивало из груди. Неудивительно, что они не нашли Мелисанду Вильгельмис!
Мелисанда насторожилась. Повозка остановилась. Послышались какие-то голоса, кто-то забрался в телегу, скрипнуло дерево.
Девочка вжалась в ящик. «Ну же, они должны вначале разгрузить бочки».
– А что там сзади, в ящиках? – грубо осведомился кто-то.
– Ящики пусты, туда я должен сложить товары для моего господина.
– Пусты, говоришь? – Шаги приблизились.
Мелисанда задержала дыхание. Они остановились перед городскими воротами Эсслингена. Почему она не подумала об этом? Невзирая