– Здравствуйте!
– Здравствуйте! – Ответил бродяга.
– Как вас зовут? Что вы рисуете?
– Августин, художник. Рисую всегда людей. Люди, люди, люди – вот моё вдохновение. Человек прекрасен. Но только человек грешить любит…
– Августин, а почему вы рисуете на газетах? – Спросил Виктор, заметив, что на старых газетах бродяга водит кистями и красками, которые и находились в его сумке.
– Нет у меня бумаги. Нет. Холстов нет. Ничего нет. Только кисти две есть да несколько баночек краски.
– Вы живёте на улице?
– Да.
– Но как вы живёте? Где же вы спите? Что вы едите?
– Еда, кров… Ерунда! Только земные блага, только земные блага… Мне же ничего не надо, кроме того чтобы творить. Дайте мне творить, и этого мне будет достаточно.
И Виктор стал внимательнее смотреть в куски газет, лежавшие около бродяги. На листе, исписанном печатными буквами, кистями бродяги были нарисованы люди. И это поражало Виктора. На листах он будто увидел всю жизнь. Там были и бездомные, и более богатые люди. Там Виктор видел какую-то ночлежку, баки с огнём, людей в грязной одежде и добрыми лицами. Там он видел некоторые здания Города. Казалось, эти картины бродяги изображали собой жизнь Города намного лучше, чем печатные буквы в газете. Виктор заглядывал в эти рисунки, еле узнавая Город, но всё же понимая, что на листах нарисованы знакомые переулки, улицы и дворы. Виктор смотрел на эти «картины», и они затягивали его в другой, особый мир. В этих ярко-раскрашенных переулках, изображённых на печатной бумаге, мыслью и даже душою бродил Виктор. Дома и здания отражали собой лучи солнца, а небо густой голубой краской совсем легко падало на Виктора. Картины были необычны, ярки и красочны, но между тем эти розовые, жёлтые и сияющие здания выглядели реально. Люди, бродившие по таким улицам Города, уже не были ненавистны Виктору, а, наоборот, передавали ему то сочувствие, которое испытывает к ним Августин. Но путешествие по другой стороне Города закончилось, ведь листов на лавочке лежало мало. С непонятным чувством восторга Виктор положил эти загадочные рисунки рядом с их создателем, пришёл в себя и спросил:
– Августин, а вы давно живёте на улице?
– Года два, а может, и три. Не помню точно. Когда-то у меня была квартира, но снимать её потом стало дорого. Да и сам я понял, что деньги мне не нужны.
– И неужели вы добровольно стали жить на улице?
– Да. Мир – вот мой дом. Тут моё место. Не хочу запираться. Хочу жить здесь, смотреть на людей и писать их портреты. В людях на самом деле больше красоты, чем они думают.
– А мой портрет нарисуете?
– Конечно, если вы попросите. Для меня это будет большая честь.
– Но только у меня есть одно условие: рисовать вы будете у меня дома и на моей бумаге.
– А у вас есть бумага? Чистая?
– Да.