– Хорошо, – ответил ей Августин, даже не зная, когда будет тот самый «следующий сезон». Члены комиссии отошли от него и нырнули вглубь собравшейся толпы. И только тот самый старик добро глядел на него, а после сказал: «Работы замечательные! Вы потрясающий художник! Если бы я имел среди них своё слово, то я бы взял вас на выставку. Но, к сожалению, я этого не могу. А вы не расстраивайтесь! Когда-нибудь наступит ваш час!»
Старик ушёл, оставив Августина одного. Но только отзыв его никак не утешил Августина. Августин сейчас был погружен в свои размышления. «Ты никто! Никто! Зачем ты полез сюда? Они только смеются над тобой! И ты смешон, потому что ничтожен. Не нужен ты ни им, ни миру, понимаешь?» – Говорил чей-то голос в голове Августина, пока фраза: «За нас!», а после чоканье бокалов, не отвлекли его. Когда этим людям уже принесли бокалы? А ведь он даже не заметил, как кто-то принёс им бокалы. Он только молча стоял у стола со своими работами, глядя на них и ненавидя.
«Простите, я отнесу это в другое место, – сказал человек, который подошёл к нему и выглядел как официант. – Сейчас будет банкет в честь тех, кто идёт на выставку. Не волнуйтесь, я уберу ваши работы в другое место». «Делайте, что хотите», – ответил Августин и ушёл.
Уходя, он слышал весёлые голоса, чоканья бокалов и даже чьё-то чавканье. «Как же отвратителен этот мир якобы гениев и талантов, – говорил он про себя. – А чем их работы лучше моих? Я видел их работы. Кто-то рисует городские пейзажи, кто-то – простые натюрморты. Чем вазы цветов или деревья в парке лучше моих работ? Да таким картинкам учат рисовать ещё в младших классах! А все эти пейзажи рисовали тысячи других, да только лучшим из них был Левитан…»
Августин тихо вышел из зала, стараясь возвращаться обратно по тому же пути, который привёл его сюда. Он спускался по лестницам вниз и думал: «И зачем я только согласился на это? Лучше бы я так и оставался на улице, рисуя на старых найденных газетах, чем находился в этом элитном обществе! Не моя это жизнь! Не моя! Я не умею лицемерить и рисовать то, что угодно им!»
Когда Августин спустился по лестнице вниз, то вновь попал в тот длинный коридор, где так отвратительно воняло подвальными трубами. «Что за отвратительный запах! – думал Августин. – Так только пахнут трубы подвала… Подвал… Любое жильё человека – это гроб, в котором он прячется от внешнего мира. Может, и мне