Зима…
Зима. В грязи декабрь. Случайно
увидел снег, чернеющий от слёз…
Наверно, я простецкий русский чайник:
всегда сую, куда не надо, нос…
И нос грустит. А мне бы эту кучу
не видеть никогда… И в темноте
ловить в глазах, хоть тоненький, но – лучик!
Так надоело верить пустоте…
«Хрипатый ветер хамовит без нужды —…»
Хрипатый ветер хамовит без нужды —
хлестнёт в лицо и ускользнет в кусты…
А я стою навечно безоружный —
наследник чисто русской простоты…
«Такие нити тонкие – сквозные…»
Такие нити тонкие – сквозные.
Куда их тянет? Да, – за горизонт.
Они уже не рвутся и отныне
у жизни видеть счастье есть резон.
Они скользят восторженно и зримо.
Увидишь их – тепло прильнет к груди.
И я уже не битый, не гонимый.
Душа моя не голосит, – гудит.
Буча1
Ты проснись, когда в окошке лучик
промелькнёт, а, может, прозвенит,
и устрой с утра себе же бучу,
только после бучи не усни.
День такой, что слышится – «удача»
в левом ухе, – в правом эхом: «…ча…»
Будто бы дают тебе на сдачу
счастья малость… Мимо, грохоча,
в вихре пыли пролетают горе,
расставанья, боли… Нет причин
вспоминать все буквы на заборе —
эти буквы будто бы ничьи…
Эта буча нежностью накроет.
Утро прозвенит в твоё окно.
Вот, и станет нас сегодня трое —
буча, ты и… я. Закреплено!
«Вернётся всё мозаикой стекляшной…»
Вернётся всё мозаикой стекляшной,
когда сознанье выпучит глаза,
когда соврать себе и людям страшно,
когда слова в едино не связать,
когда любовь застынет безнадёжно,
когда прощенью и прощанью рад,
когда войдет подспудно и подкожно —
нельзя прожить без горя, без утрат, —
вернётся всё. Стекляшки мозаично
рассыплются, у памяти в долгу…
И я скажу тебе… себе привычно:
мы даже умираем на бегу…
Уходит день
Уходит день. В ночи одни вопросы.
Не тает снег. И корочка хрустит.
Глаза в ночи немножечко раскосы.
Любовь нечаянно, но, всё-таки, грустит.
Висит луна – не лампочка, а лампа.
Немой подъезд. Чуть эха. Шепоток.
И тень моя – растрёпанным эстампом
на стенке грязной – знай сверчок шесток.
Сугробен двор. Позёмка. Я причастен
к вершенью судеб в комнате пустой.
И даже жить – могу решать отчасти.
Жизнь приняла, но, вроде, на постой.
Уходит день. Бессонница на страже.
Туманны мысли. Рвётся сути нить.
Спокойной ночи – мне никто не скажет.
Забыться и… за всё весь мир простить.
Апрельское
Весёлый день. И лужи-зеркала
отбликивают солнечную сетку:
в ней зайчики, как солнечные детки,
резвятся, позабыв свои дела.
Апрель кружи́т и кру́жит… По весне
не голова, а море разливанно…
И даже в состоянии диванном —
мурашечки весенние в спине
щекочут мысли – мне бы их сберечь.
Вскочу, вскричу и улечу далече…
Весна! Я на неделю обеспечен
улыбками и вереницей встреч.
Бег назад
Разлом. Пустынно и прогоркло.
Дымок. Запутавшийся след.
Земли запёкшаяся корка.
Всё это – отраженье лет.
Гудит пространство за спиною.
И жизнь у времени в долгу.
Но пахнет осенью весною.
Я в детство, кажется, бегу…
Будет лучше
Ничего пока не значит
в жизни этой – всё потом…
Я