Пушкинская перспектива. С. А. Фомичев. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: С. А. Фомичев
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Документальная литература
Год издания: 2007
isbn: 5-9551-0180-2
Скачать книгу
воскресенья – в трактире, где лохматые извозчики и старозаветные купцы провожают разгульную масленицу, героиня «с тихим светом в глазах» признается:

      – Я русское летописное, русские сказания так люблю,

      что до сих пор перечитываю, что особенно нравится, пока

      наизусть не заучу. «Был в русской земле город, названием

      Муром, в нем самодержствовал благоверный князь, име

      нем Павел. И вселил к жене его диавол летучего змея на

      блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом,

      зело прекрасном…»[164]

      Я шутя сделал страшные глаза:

      – Ой, какой ужас!

      Она, не слушая, продолжала:

      – Так испытывал ее Бог. «Когда ж пришло время ее

      благостной кончины, умолили Бога сей князь и княгиня пре

      ставиться им в один день. И сговорились быть погребен

      ными в едином гробу. И велели вытесать в едином камне

      два гробных ложа. И облеклись тагожде единовременно,

      в монашеское одеяние».[165]

      Упомянув о цитировании героиней начального и финального фрагментов «Повести о Петре и Февронии» и не обратившись к тексту памятника, исследователь комментирует:

      Однако выдержала женщина посланное ей испытание, не поддалась соблазну и была вознаграждена за свою стойкость.[166]

      Ясно же, что переносить такое толкование на образ героини в корне неверно. Вспоминая начало и концовку старорусской повести, она открывает двойственность своей натуры (сочетание разгула и благости, – в сущности, языческого и христианского начал, того двоеверия, которым пронизана древнерусская повесть). И потому она отдается герою на исходе масленицы, чтобы на следующий день, в Чистый понедельник, уйти в обитель. Здесь, вероятно, важна для писателя Нового времени перекличка с хронотопом старой повести: ее герои почили 25 июня, сразу же после самого языческого по народной обрядности – купальского – праздника.

      Несмотря на мимолетность упоминания древнерусской повести в рассказе Бунина (впрочем, и весь рассказ очень краток, тем насыщенней предстает каждая его деталь), оно многое определяет в художественной концепции писателя. Как нам представляется, писатель вовсе не подводит здесь итоги. Недаром героиня в нем остается в сущности на перепутье, сделав лишь первый шаг на пути своего «очищения». Ведь уходит она не в «самый глухой монастырь, вологодский, вятский, где простой народ», как мечталось, а в привилегированную московскую Марфо-Мариинскую обитель (куда простой народ и не пускали), находящуюся под покровительством великой княгини, – становится не монашкой, а членом религиозной общины.[167] И взгляд ее темных глаз при случайной – спустя два года – встрече с героем можно ли истолковать как прощание с суетной земной жизнью? Скорее, это по-прежнему взыскующий взгляд. Ощущая в 1944 году скорое окончание Второй мировой войны, Бунин вспоминает Первую – после которой все перевернулось,


<p>164</p>

В некоторых рассказах книги «Темные аллеи» символическое значение приобретают «змеиные мотивы» в качестве предвестья трагической обреченности пробуждающейся у героев любви: таковы уж, притаившийся в лодке («Руся»), и нетопырь, залетевший в комнату героя («Натали»).

<p>165</p>

Бунин И. А. Собр. соч. Т. 5. С. 467.

<p>166</p>

Долгополов Л. К. С. 346.

<p>167</p>

См. об этом в книге Л. К. Долгополова. С. 340.