Христос не ходил среди людей, говоря им громко или на ухо: «Я – Мессия». Нужно иметь свидетельство от другого. И этот другой должен быть человеком, достойным всяческого вероятия, бескорыстным, праведным, ревнующим об Истине. Иоанн был таковым.
Отец проявил Себя голосом.
Сын стоял в воде иорданской.
Дух сошел на смиренное Слово в виде голубя.
Иоанн сказал: Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым (Ин. 1:33). Мы говорим: «Явился еси днесь вселенней, и свет Твой, Господи, знаменася на нас»[15].
Отец сказал: Сей есть Сын Мой Возлюбленный (Мф. 3:17). В каждом празднике есть догмат и есть назидание. Есть правило для ума и есть закон для поведения. Сей есть Сын Мой Возлюбленный – это догмат.
В Нем Мое благоволение (ср. Мф. 3:17) – это учение о невозможности угодить Богу Небесному, не слушаясь Его воплотившегося Сына. Точно так же скажет апостолам Отец на горе Преображения со временем: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, – и добавит: Его слушайте (Лк. 9:35).
Догмат и заповедь. Заповедь и догмат. Разорви связь – и отделишь душу от тела, то есть совершишь убийство.
Далее у них – разные пути.
Сын Девы (Иисус Христос. – Прим. ред.) уйдет в пустыню, чтобы сразиться с диаволом и впервые дать естеству человеческому возможность отразить все того выпады и удары. Сын Елисаветы (Иоанн Креститель. – Прим. ред.), исполнив службу, вскоре сядет в тюремное подземелье, чтобы не выйти оттуда иначе, как только через пролитие крови и отсечение праведной своей главы от постнического своего тела.
Сын священника умолкнет. Сын Марии подхватит проповедь. Ему должно расти, а мне умаляться, – скажет Иоанн (Ин. 3:30).
Но и Сын Человеческий пришел не для того, чтоб Ему служили, и потому проповедь Свою начнет с повторения Иоанновых слов: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:17).
Мы же, со склянками и баклажками пришедшие во множестве[16], словно измученные жаждой и добравшиеся до водопоя, что услышим сердцем?
Пришедши за водой, примем Дух, а вместе с Духом – страх ко исправлению. Представим, что нам, а не кому-то другому, сказано устами Иоанна: Порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния (Мф. 3:7–8). И да не подумаем говорить в себе: «Мы-де право веруем. Мы хорошие. Мы, мол, ничего такого, а, наоборот, то да се». Сказывает нам Иоанн, что Бог от камней может сотворить детей Аврааму. Еще сказывает, что секира у корня всякого древа лежит. И срублено будет дерево, не принесшее плода. А уж огонь, в котором гореть ему, не угаснет (ср. Мф. 3:9–10). Это тоже для нас сказано.
В каждом празднике есть догмат и есть назидание. Есть правило для ума и есть закон для поведения. Сей есть Сын Мой Возлюбленный – это догмат.
Иисуса, явившего, что Он есть Христос, да возлюбим.
Богу, явившему над водами, что Он есть Троица, верою да поклонимся.
Ну а там уже