– Потому что ты единственный человек в этой жизни, ради которого я готов умереть. Но за каких-то женщин… – Роланд не стал заканчивать фразу, а перевел тему. – В общем, не перебивай, я же не до конца рассказал тебе, что было дальше.
И Роланд продолжил рассказывать о происходящем того вечера, как он познакомился с Лирой, а в конце концов вроде бы ее звали Лора. Это не главное, как считал Роланд, так как для него жизнь заключалась не в отношениях, любви и жизни вместе с кем-то, а в авантюрах, интригах, новом и мимолетном.
Некромантус иногда задавал себе вопрос, как они смогли стать друзьями, если они настолько разные во всем. Даже в отношении к жизни или людям. Но потом сам себе отвечал, что они друзья не из-за разных взглядов и пониманий, а они друзья, потому что верны друг другу. Они никогда не отрекались друг от друга и приходили на помощь, когда нуждались в ней. А это намного важнее, чем разность понимания жизни и отношение к ней. Их дружба существовала еще с самого детства, задолго до встречи с Элизабет. Пусть Эли и стала для алхимика всем в жизни, чего у него не было никогда. И насколько дружба Роланда и Некромантуса не была бы крепка, отношения с Элизабет – это то, что дополняет общую чашу счастья. И делая из всего этого вывод, алхимик понимал, дружба с Роландом, которая произошла еще в школе, привела к тому, что ум Некромантуса помог ему создавать зелья, а смекалка, разговорчивость и убеждение друга, найти тех, кому это нужно.
Ребята продолжали разговаривать, смеяться и после истории о похождении Роланда перешли к воспоминаниям о прошлом. Они часто вспоминали вдвоем былые времена, о тех золотых моментах, когда они были детьми. Нельзя сказать, что сейчас все плохо или жизнь для них стала угнетением. Нет, это не так. Это другой этап, другое восприятие жизни, это гонка за своим местом под солнцем. И это хорошо, но детство есть детство. И та наивность, относительная беззаботность и вера в чудеса была настолько прекрасна. А тот путь, который они прошли вместе, их обоих сделал пусть не кровными, но сводными братьями точно.
– А помнишь, Некромантус, еще в школе, ты влюбился в ту болтливую девчонку. Как ее звали? – Спрашивал Роланд, а в его глазах горела искра приятных воспоминаний.
– Рема, – немного задумавшись, ответил Некромантус. А сам продолжал стоять над чугунным котелком, но сейчас ничего не делал, а просто ожидал, когда жидкость примет другой цвет. Это будет знак о том, что зелье готовое.
– Да, точно, Рема, – засмеялся Роланд, – как ты по ней сох. Это было нечто.
– Было время, – с тяжестью, но приятным воспоминанием, вздохнул Некромантус, посмотрев куда-то вверх.
– И ты все пытался ей понравиться, но она так на тебя и не обращала внимания, – продолжал Роланд копаться в воспоминаниях, а его глаза излучали искры.
– А ты в отместку за друга, не мог придумать ничего лучше, как снять с нее юбку при всем классе, – с улыбкой на лице, говорил Некромантус,