Сергей и его спутница молчали. Он смотрел в сторону, она куда-то вниз.
– «Толи плачет, толи молится»?
Пауза становилась неловкой. Разговор мог спасти ситуацию. На любую тему. Годилось о погоде. О чем угодно. Даже комплименты. Любезный обмен не значимых фраз. Так делали все вокруг. Летавший вверху неразборчивый говор, как покрывало, окутал всю танцплощадку.
Музыка окончилась, но пары не спешили расходиться, стояли плотной стеной. Кокетничали, гоготали, шептались и, откровенно обнимаясь, давали волю рукам. Среди пар Сергей приметил Макса со своей жертвой, виляющей выпуклым задом.
– Может, потанцуем еще? – Сергей наконец-то посмотрел в ее глаза.
– Хорошо.
Сергей попытался изменить технику движений, заодно испытывая ее возможности, тем более мелодия стала живее, энергичнее. Она улыбнулась, подчинилась. Явно повеселев, подхватила ритм телодвижений партнера, вращение сцепленных рук, бедер. Теперь она была такой же, какой он наблюдал ее за столом в обществе подруг: раскованной, суетливой, свободной от необходимости контролировать свои действия, просто счастливой. Предложила покружить ее, обернувшись, вокруг его поднятой руки. Он рассмеялся. Она вращалась без устали. Прилипшие кончики их пальцев составляли единое целое: не разорвать. Бросалась в его объятия и увлекала покачивающейся походкой в центр. На всеобщее обозрение. Он кружил, отпускал, ловил, позволял ей все, что хочет. Но, в любой момент, находясь поблизости, ощущая кончиками пальцев ее желание, ее намерение, мог остановить, замедлить или ускорить темп, – словом, мог управлять ею.
– Ух! – тыльной стороной ладони она вытерла крупные капли пота с красивого лба. Обмахнулась кистью руки, как веером. Сергей скинул с плеч джинсовую куртку, повесил на локоть.
– Спасибо за танец. Давайте отдохнем немного. А потом… я вас еще приглашу. Можно?
– Согласна.
– Как вас зовут? Меня Сергей.
– Ира.
– Так я позже приглашу? Разрешаете?
– Я уже сказала: согласна.
Он проводил ее до столика с цветами. Позволил себе небольшое развлечение – то, что так любил делать: усадил по правилам этикета, с отодвиганием стула. Заметил, между прочим, странный, любопытный взгляд великанши, в котором читалось что-то похожее на благодарность, будто ее он кружил по полутемному залу.
Сразу вышел, закурил. Бросил неоконченной. У умывальника смочил пылающее лицо, прилипшие, мокрые у висков, волосы. В зал вошел освеженный, но с горящей внутри надеждой. Отыскал глазами ее. Проследовал неподалеку, не нарушая, однако, женского уединения, их шепота. Не желая казаться навязчивым, напрашивающимся.
А дальше