– Видишь, ничего невозможного нет! – зло ответил Ткачев и пошёл сквозь туман вперед, осматривая местность. Оказалось, по низине, после недавно прошедших дождей протекал, пересыхающий в жаркое время, ручей. Сейчас, когда путь ему преградила дамба, вода наполнила до половины вырытую траншею и напитала влагой болотистые берега.
– Вот, тебе и очутятся на бреге! – неожиданно вспомнились возвышенные слова замполита, – не в чешуе, и не в серебре. А, в грязи по самое, «не хочу»! Если вообще вылезем.
В горячке, экипажи пытались, с помощью бревен для самовытаскивания, и стоящих на сухом машин, вытащить замыкающие танки второй роты. Но в результате, засадили ещё два танка. Самостоятельно на сухой островок у дамбы, смогли выбраться лишь три машины. Как спасшиеся моряки, они столпились на твердом грунте, не решаясь преодолеть несколько метров размокшей земли.
Ткачёв, стоя на возвышенности, распорядился командирам этих машин переезжать по одному, не по колее, выполняя его команды. Танки успешно перебрались на «большую землю». Топкая почва пружинила под ногами, стоило гусеницам содрать слой дерна и танк, начинал, тут же, даже не двигаясь, оседать в болото. К счастью, оказавшееся неглубоким. Машины садились на днище и дальше не проваливались.
– Зарезал! Без ножа зарезал! – кипятился, приехавший, командир полка, обильно пересыпая свою речь ядрёными выражениями. – Не вижу, не еду! Главное правило танкистов, этому ещё в начальных классах танкового училища учат! Не знаешь дорогу, проверь! Ножками, мать твою! Ножками, как в пехоте, чёрт тебя возьми! Ну, куда там! Мы же главная ударная сила! Орлы! Не с руки, нам сапоги грязью марать! Механик, вперед! Вот и вляпались в дерьмо, по самые уши! Так опозориться!
Ткачёв стоял молча, глядя на плывущие под тихим ветерком белые космы тумана.
Командир, не в состоянии погасить гнев, подошёл к нему вплотную, с трудом сдерживая себя, негромко продолжил:
– В военное время, шлепнули бы нас с тобой ребята особисты, вон, на том бугорке! За не выход на рубеж атаки! Лежали бы сейчас, ногами в конвульсиях дрыгали! Даже к Варшавской вышке не повезли бы! Тут, в этом дерме и закопали б!
Немного успокоившись, закурил:
– Что молчишь? Натворил дел и помалкиваешь! Дойдет до Министра обороны, полетят должности и погоны! Сколько верст так хорошо пройти, и на тебе, опоноситься в какой-то луже! – наконец, устав от разноса закончил. – Береги людей! Когда тросами и лебедками танки потащат на сухое, смотри, чтобы рядом никого не было. Не дай бог трос лопнет и сыграет! Пришлю тебе тягачи, – жди! До моей команды, как выползешь из болота, с места не трогаться. Понял?
Повернувшись, и отойдя несколько шагов, вспомнил:
– Сам остаёшься здесь с зампотехом. Начальника штаба батальона, командира третьей роты и командиров, не застрявших танков, к моей машине, бегом!
Ткачёву неожиданно вспомнился командир батальона заблудившийся,