Но такой идиллии удавалось достичь не всегда. Случалось, и не раз, что Юлькины молочные дети оставались чем-то недовольны даже после кормёжки, и густым басом один, фальшивым дискантом другой, да с каким-то щенячьим повизгиванием вступавший в этот хор третий, словом, все дружно выражали своё возмущение. А может, вспоминалось им что-то…
Наверняка, не нарочно, по забывчивости, но молоденькая медсестра Вера приносила их всех троих одновременно. Все трое, естественно, голодны. Кричат не в один голос, а в три. Пока один сосёт, два других прямо-таки заходятся в терзающем душу крике. Однажды Юлька не выдержала, взяла своего сына одной рукой, другой ухитрилась подцепить Петрова (Лохматик, слава Богу, молчал) и так сразу двоих и кормила. Дети сосут, а она думает: «Хорошо, хоть две груди… Хотя тут и три бы не помешали… Господи, о чем это я?»
Один раз, доведённая до отчаяния воплями своего чада, она сунула ему в рот… собственный мизинец. Тот, правда, немедленно раскусил обман, но несколько лишних секунд было выиграно.
Соседки по палате тем временем за ними наблюдали. Увлекательное разворачивалось действие, что и говорить, как в театре. А на Юльку наваливалась порой такая усталость безграничная, опутывавшая её по рукам и ногам, что она в отчаянии решала: «Ещё одна кормёжка – и попрошу больше их не привозить…» Но о помощи никого не просила. А из трёх женщин никто её и не предложил, не попробовал взять хотя бы самого упорного крикуна на руки, прижать к себе, успокоить, да и покормить даже. Юлька тогда и не задумывалась над этим. Некогда было. И продолжала кормить всех троих, хотя буквально уже на следующий день после появления Петрова здоровью её ничего не угрожало. «Спасители мои», – тихонько шептала, поглаживая мальчишек по тёплым круглым головёнкам.
«Забрать бы всех», – внезапно подумала однажды. Нет, первым об этом заговорил муж – в шутку, правда, несерьёзно как-то. «Давай, – говорит, – возьмём их себе». Она недоверчиво покачала головой.
– Не отдадут… На таких славных очередь.
…И в последний день, вернее, ночь перед выпиской Юльки из роддома, случилось вот что. Вначале все трое, как никогда, были спокойны, поев, уютно сопели в затылки друг другу на кровати. Юлька сидела рядом, смотрела на них, думая о чем-то незначащем, и вдруг её словно проткнула насквозь мысль: а если… Вот вырастут эти отказнички, её, конечно, никогда не узнают. А встретиться, возможно, и доведётся. Только где и при каких обстоятельствах это произойдет? Вдруг случится так, что, скажем, тот же Петров станет бандитом, преступником, и на его пути окажется её сыночек, её кровиночка. Какой кошмар! Богатое Юлькино воображение тут же услужливо дорисовало картину возможных событий. «Отказной» синдром поразил и её.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,