Теперь пришел черед мусорщика, который начал пятиться назад, кланяясь всем на прощание.
– Всю ночь, помните: под луной, до самого рассвета. Спите крепко, юная леди. Пусть вам приснятся самые лучшие сны. Спокойной ночи.
Сажу поглотила сажа; человек исчез.
Мистер Уилкес и Джейми поцеловали Камиллу в лоб.
– Отец, Джейми, – сказала она, – не беспокойтесь.
И ее оставили одну смотреть туда, где, как показалось Камилле, она еще видела висящую в темноте мерцающую улыбку, которая вскоре скрылась за углом.
Она ждала, когда же на небе появится луна.
Ночь опустилась на Лондон. Все глуше голоса в гостиницах, реже хлопают двери, слышатся слова пьяных прощаний, бьют часы. Камилла увидела кошку, которая прошла мимо, словно женщина в мехах, и женщину, похожую на кошку, – обе мудрые, несущие в себе Древний Египет, обе источали пряные ароматы ночи.
Каждые четверть часа сверху доносился голос:
– Все в порядке, дитя мое?
– Да, отец.
– Камилла?
– Мама, Джейми, у меня все хорошо.
И наконец:
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Погасли последние огни. Лондон погрузился в сон.
Взошла луна.
И чем выше поднималась луна, тем шире открывались глаза Камиллы, когда смотрела она на аллеи, дворы и улицы, пока наконец в полночь луна не оказалась над ней и засияла, словно мраморная фигура над древней усыпальницей.
Движение в темноте.
Камилла насторожилась.
Слабая, едва слышная мелодия поплыла в воздухе.
В тени двора стоял человек.
Камилла тихонько вскрикнула.
Человек сделал шаг вперед и оказался в лучах лунного света. В руках он держал лютню, струны которой перебирал, едва касаясь пальцами. Это был хорошо одетый мужчина, на его красивом лице застыло серьезное выражение.
– Трубадур, – прошептала Камилла.
Человек, не говоря ни слова, приложил палец к губам и медленно приблизился к ее кровати.
– Что вы здесь делаете, ведь сейчас так поздно? – спросила девушка.
Она совсем не боялась – сама не зная почему.
– Меня послал друг, чтобы я вас вылечил.
Трубадур коснулся струн лютни. И они сладкозвучно запели.
– Этого не может быть, – возразила Камилла, – потому что было сказано: меня вылечит луна.
– Так оно и будет, дева.
– А какие песни вы поете?
– Песни весенних ночей, боли и недугов, не имеющих имени. Назвать ли мне вашу лихорадку, дева?
– Если вы знаете, да.
– Во-первых, симптомы: перемены температуры, неожиданный холод, сердце бьется то совсем медленно, то слишком быстро, приступы ярости сменяются умиротворением, опьянение от глотка колодезной воды, головокружение от простого касания руки – вот такого…
Он чуть дотронулся до ее запястья, заметил, что она готова лишиться чувств, и отпрянул.
– Депрессия сменяется восторгом, –