Джиллиан складывала дорожную сумку. Времени еще хоть отбавляй, можно проверить почту. От Хуберта уже пришел ответ. Дескать, если ей неприятно фотографироваться в собственной квартире, то можно встретиться в его мастерской. «Ты себя выдал, – подумала она, – ты меняешь правила посреди игры».
Мейлы летели в ту и другую сторону с минутным интервалом.
«Вы одна?»
«Вам бы только того и хотелось».
«Значит, одна».
«Все-таки вы стараетесь меня использовать!»
«Почему же?»
«Стараетесь меня себе представить, вообразить».
«Вы не показываетесь, вот я и вынужден стараться».
«Почему вы пишете только женщин? Почему только обнаженных?»
На сей раз ответ заставил себя ждать. И разочаровал Джиллиан. Поразмыслив, она отстучала другой вопрос, но тут же его стерла. И снова написала.
«Вы спите со своими моделями?»
Только успела отправить, как от Хуберта пришел еще один мейл. Мол, благодаря наготе между художником и моделью возникает эротическое напряжение, тяга друг к другу. Искусство состоит в том, чтобы использовать эту энергию для создания картины.
Тут уж Джиллиан пожалела, что задала тот вопрос. Ответ, снова заставивший себя ждать, звучал так:
«Предлагаю встретиться».
«Это непрофессионально».
«Предлагаю встретиться».
«Вы повторяетесь!»
«Все в жизни повторяется».
«Нет».
«Тогда чего же вы добиваетесь?»
Джиллиан призадумалась. Написала ответ, перечитала, улыбнулась и кликнула «отправить». Ответа дожидаться не стала, выключила компьютер. Когда шум вентилятора окончательно смолк, ей показалось, что в квартире как-то очень уж тихо.
В Гамбурге шел дождь. В аэропорту Джиллиан взяла такси и поехала домой к писателю. Съемочная группа уже находилась там, и писатель страшно волновался, потому что оператор хотел переставить мебель в гостиной. Еще писатель отказывался гримироваться, хотя ведь ясно, что на протяжении жизни его уже сто раз гримировали. Джиллиан вмешалась с объяснениями: все ради того, чтобы он выглядел совершенно естественно. Во всяком случае, она ему вроде бы понравилась, постепенно он чуточку расслабился и даже неуверенно пытался с нею пофлиртовать. Засняли его за письменным столом и на фоне книжных стеллажей, на прогулке по району портовых складов, в шикарном кафе, куда, по его словам, он добровольно ни за что бы не пошел. Джиллиан попросила его попутно что-нибудь записывать, делать заметки, но он не прихватил из дому ни листка бумаги. Пришлось ей одолжить писателю черный блокнотик-молескин, и какую-то запись он сделал. Потом вернулись в его дом, чтобы записать интервью. Джиллиан разместилась поближе к камере. Открыв блокнотик со списком