Входная дверь квартиры, занимающей два этажа, болтается на одной только верхней петле, с тихим скрипом покачиваясь на сквозняке. Внутри, предположительно, страшный беспорядок, поскольку в дверном проеме виднеются разбросанные по полу вещи, опрокинутые стулья, перебитая посуда. Но, оказывается, что это лишь малая часть весьма неприглядной картины.
– Не советую входить, капитан, – зловеще ухмыляется Франкетти, когда я поднимаюсь по лестнице в три ступени, но следует за мной в комнаты.
Двое подручных Франкетти остаются стеречь снаружи, явно не горя желанием пойти за своим лейтенантом в дом.
На первом этаже, в квадратной комнате с низким потолком и тремя окнами, исполняющей роль гостиной, стены и пол залиты кровью. Диван у стены, ковер на полу, дверцы массивного резного буфета – всё в свежих подтеках и пятнах. Брызги виднеются и на потолке, словно кровь била фонтаном. Вся неновая, поношенная обстановка гостиной буквально искромсана, словно диванные подушки, обивку кресел, гардины, болтающиеся на вырванных из стены карнизах, остервенело вспарывали острым ножом.
Потертый паркет на полу у среднего окна скользкий от крови и мясных ошметков, в которых при пристальном рассмотрении угадываются куски человеческой плоти вперемешку с обрывками одежды. Их кромсали так же яростно, как мебель. Запах в комнате, несмотря на то, что все три окна распахнуты, стоит тяжелый, как на бойне. Прижимаю к лицу носовой платок. Франкетти при виде белого батиста и кружев презрительно кривится, но сам тут же утыкается носом в обшлаг рукава своей кожаной куртки. Его глаза, обегающие взглядом кровавые останки, полны ужаса и гнева, но мне его не жаль.
– Зачем ваши люди, ваши, как вы утверждаете, лучшие люди пошли в дом? – вопрошаю я холодно. – Вы уверяли меня, синьор Франкетти, что они способны четко исполнять указания. Им внятно было сказано: не подходить близко к объекту наблюдения. Вычислить место его нахождения – это место и уведомить меня. Что непонятно?
Последнюю фразу я почти кричу. Франкетти скрипит зубами, виновато пряча глаза.
– Все непонятно, – выдавливает он из себя. – Они должны были поступить так, как было сказано вами, мессир. Я не знаю, почему они вошли в квартиру. Я не понимаю!
Лейтенант «Зеленых лент» явно потрясен и выглядит жалко. Оставив его скрипеть зубами и смаргивать злые слезы в дверном проеме, я вхожу в комнату. Стараясь не запачкать сапоги в кровавой каше, обхожу гостиную по кругу, внимательно приглядываюсь. Окружающий меня хаос оставляет ощущение, будто в комнате на миг вырвалась из-под контроля некая чудовищная сила. И этого краткого мига безудержной ярости хватило, чтобы разнести все вокруг и уничтожить людей, так некстати оказавшихся поблизости.
Магия? Если она и была здесь использована, ее присутствие уже выветрилось. Я не могу уловить в резком солоновато-медном запахе крови тонкое веяние разразившейся